Стивен Кинг - Все предельно (сборник)

Ногой он оттолкнул от двери Невесту Франкенштейна. Ее глаза тупо смотрели в потолок. Флетчер все отчетливее осознавал, что выжил, а остальные — нет. Из тела уже остывали. На коже начали умирать миллиарды бактерий. Об этом не следовало думать в подвале министерства информации, такие мысли могли только помешать человеку, который стал, может, на короткое время, вероятнее — навсегда, desaparecido. Однако, он не мог отделаться от них.

Третий ключ открыл дверь. Флетчер высунулся в коридор. Стены из шлакобетонных блоков, нижняя половина зеленая, верхняя — грязно-кремовая, прямо-таки как в старой школе. Выцветший красный линолеум на полу. В коридоре никого. В тридцати футах по левую руку у стены спала маленькая коричневая собачонка. Ее хвост чуть подергивался. Флетчер не знал, что ей снилось, толи она кого-то преследовала, то ли кто-то преследовал ее, но полагал, что не смог бы спать со всеми этими выстрелами и криками Хайнца, которые должны были гулким эхом отдаваться от стен коридора. « Если я вернусь домой , — думал он, — обязательно напишу статью о том, что звукоизоляция — величайший триумф диктатуры. Расскажу об этом всему миру. Разумеется, скорее всего, не вернусь, лестница станет моим последним шагом на пути к Сорок третьей улице, но …»

Но в нем по-прежнему жил мистер Может-Я-Сумею.

Флетчер вышел в коридор, плотно закрыл за собой дверь в комнату смерти. Маленькая коричневая собачка приподняла голову, посмотрела на Флетчера, один раз даже не гавкнула, скорее, выдохнула: «Уф», — положила голову на лапы и вроде бы вновь заснула.

Флетчер опустился на колени, положил руки, правая держала револьвер Рамона, наклонился и поцеловал линолеум. При этом подумал о своей сестре, вспомнил, как она выглядела, уезжая в колледж за восемь лет до смерти у реки. Тогда она была в юбке из шотландки, и красные клетки на юбке оттенком не сильно отличались от цвета линолеума. Отличались, конечно, но не сильно.

Флетчер встал. Направился по коридору к лестнице, холлу первого этажа, к улице, автостраде 4, патрулям, блокпостам на дорогах, границе, контрольно-пропускным пунктам, морю. Китайцы говорили, что тысячемильное путешествие начинается с одного шага.

« Посмотрим, как далеко мне удастся дойти , — подумал Флетчер, ступив на первую ступеньку. — Возможно, я еще себя удивлю ». Но он уже удивил, тем, что еще жил. С легкой улыбкой, выставив перед собой револьвер Рамона, Флетчер двинулся по лестнице.

Месяцем позже мужчина подошел к газетному киоску Карло Аркуцци на Сорок третьей улице. У Карло екнуло сердце, он практически не сомневался, что мужчина собирается наставить на него пистолет и забрать выручку. Часы показывали восемь вечера, еще не стемнело, людей на улице хватало, но разве такие мелочи могли остановить человека, если он — pazzo? А этот мужчина более всего напоминал pazzo, такой тощим, что белая рубашка и серые брюки болтались на нем, как на вешалке, с глазами, горящими безумным огнем в глубине больших, круглых глазниц. Выглядел он так, словно его только что освободили из концентрационного лагеря или (по ужасной ошибке), выпустили из психиатрической лечебницы. И когда рука мужчины нырнула в карман, Карло Аркуцци уже точно знал, что через мгновение увидит направленный на него пистолет.

Но вместо пистолета на свет божий появился затертый «Лорд Бакстон», а из бумажника — купюра в десять долларов. Затем, совершенно благоразумным тоном мужчина в белой рубашке и серых брюках попросил пачку «Мальборо». Карло положил пачку на прилавок, на пачку — спички, подтолкнул их к покупателю. Пока мужчина открывал пачку, Карло отсчитывал сдачу.

— Нет, — качнул головой мужчина, увидев сдачу. Сунул сигарету в рот.

— Нет? Что значит, нет?

— Оставьте сдачу себе, — мужчина предложил пачку Карло. — Вы курите? Если хотите, возьмите сигарету.

Карло подозрительно посмотрел на мужчину в белой рубашке и серых брюках.

— Я не курю. Это плохая привычка.

— Очень плохая, — согласился мужчина, закурил и с удовольствием затянулся. Постоял, покуривая и наблюдая за людьми, идущими по противоположной стороне улицы. По противоположной стороне улицы шли девушки. Мужчинам нравится смотреть на девушек в летних платьях, такова уж природа человека. Карло более не думал, что этот его покупатель — сумасшедший, хотя он и оставил на узком прилавке киоска сдачу с десяти долларов.

Тощий мужчина докурил сигарету до самого фильтра. Повернулся к Карло, чуть покачиваясь, словно не привык курить и от одной сигареты у него закружилась голова.