Алексей Егоренков - Змеиный бог

Пепел оглядел предмет без особого интереса.

— Что-то армейское?

— Лучше, чико! Старайся лучше.

— Расточенное под Солнечный камень ацтеков? — устало предложил американец.

Исцарапанный жернов вернулся в карман.

— Вот как? — Пако наклонил голову. — Ацтеков, ты сказал. Не майя. Не инков.

— Нет.

— А-а-а! — Торговец обнажил золотые коронки, потрясая указательным пальцем. — Всё-таки, слингер, от тебя может быть польза.

— Это хорошо? — спросил Пепел. Он пожевал сигару, проглотил горькую слюну и сморщился.

— Это очень хорошо, — заверил его Пако. — Что-то ты знаешь. Знай ты на пяточку больше, ты был бы опасен. А меньше — лежать бы тебе в кустах с третьим глазом. А ну, Чолито, тормозни.

Мексиканец наклонился вперед и толкнул водительское сиденье. Лоурайдер вильнул к обочине, сбавил обороты и застыл, пыхтя на холостом ходу.

В свете автомобильных фар облезлым одуванчиком корчился знак: «Шоссе 10. Во имя свободы и мира!». Под геральдическим щитом поскрипывало на гвозде клеймо дорожного управления.

А еще ниже на железном стебле трепетала яркая лента, расшитая костяным орнаментом.

— Клиент, — сообщил Пеплу торговец, выбираясь из машины.

Подвижная фигура выскользнула из темноты и затрусила к ним.

— Тони-Глиста! Старый каврон, никак не потолстеет! — Пако уже спешил навстречу гостю, широко раскинув объятия.

Пугливо стреляя глазами в сторону лоурайдера, Тони-Глиста приобнял торговца и что-то забормотал ему в ухо.

На рубахе гостя из тьмы болтался жетон шерифского подручного.

Глиста что-то долго клянчил у Пако, ломая костлявые пальцы, но тот лишь тряхнул головой.

— Нет, Тони. Нет. Цену ты знаешь. Нет.

— Пако! — застонал помощник, повысив тон. — Нужно заправиться. Самую малость. Одну понюшку!

— Слышь, Тони, хочешь скажу, как у нас говорят? Клиент нуждается — клиент заплатит. — Торговец ковырнул золотые коронки ногтем и сплюнул.

Глиста слезливо выдохнул, меча взгляды по сторонам.

— Один раз в долг, брат. Запиши на мой счет. Один раз.

— Нет.

— Вы же всю местную шушеру распугали! — Подручный сорвался на крик. — С кого брать? Кого заворачивать?

— Ты, компа, — Указательный палец мексиканца уперся в тощую грудь Тони, — клиент без денег. А значит…

Пако направился к машине, пошарил под сиденьем у ног Пепла и выволок на белый свет вязанку длинных мачете. Перебрав лезвия как квитанции, мексиканец выдернул одну железную рыбину и протянул ее Глисте, рукоятью вперед.

— Колумбийский тариф. — сказал Пако. — Извини, компадре. Такие правила.

Вдоль широкого лезвия скакало грубо нацарапанное послание: «║Ола, шериф Уилсон!»

— Нет. — Настал черед Глисты яростно трясти головой. — Нет. Нет. Это петля, Пако! Все поймут. Так нельзя!

— Нет так нет. — Мексиканец безразлично швырнул мачете на пятнистое сиденье. — Погнали, мучачос.

ГАР-Р-ГАР-Р-Р-Р-Р!

Бритый Чолито несколько раз вдавил педаль, заставляя лоурайдер яростно рявкать, оседая к земле.

— Стой! — Помощника шерифа затрясло. — Стой… Кольцо… Кольцо, сейчас… Старуха убьет меня, а-а-а…

Глиста принялся свинчивать украшение. И теперь он взялся за пальцы всерьез. Его длинные лапищи расплетались и переплетались, синели и краснели, но обручальное кольцо никак не желало покидать законный безымянный.

— З-зараза, не снимается, — бормотал помощник шерифа, упорно продолжая борьбу. — С-сейчас.

Пако обошел машину и сплюнул под колесо.

— Видал, слингер? Вот и нравы ваши знаменитые.

— Я сейчас, Пако, я сейчас. — Глиста удвоил усилия, и в горсти его пальцев что-то хрустнуло.

— Для моего народа брак — это есть дар Господень. Это есть подарок свыше! — прохрипел торговец, поднимая тяжелую крышку багажника.

— Как и для него сейчас. — Пепел чиркнул спичкой и закурил.

Услышав его, Тони-Глиста поднял нервное лицо.

— Ты, сынок, тоже скурвишься, — Он мрачно вытер нос. — Я сам так начинал, по маленькой. Воровать станешь. Или человека убьешь. Попомни мое слово.

— Дай помогу, — предложил мексиканец. Он вернулся и навис у подручного над головой, держа в руках большие автомобильные кусачки. — Дай сюда. Отцепим твою бирюльку.

— О… — Глиста заторможено осмотрел инструмент с оглоблю размером. — О, давай! Давай.

ХРК-к-к-к!

— А-а-а-а… — беззвучно взвыл подручный, когда зубчатые лезвия сомкнулись на его пальце. Он пытался вырваться, но Пако, сцепив золотые зубы и стальные клешни с равным усилием, кромсал и выламывал бедный безымянный, пока тот не обломился чуть ниже кольца.