Вики Филдс - Ад на земле III (СИ)

Что, если потом я привыкну к Рэну, и не захочу отпускать его? Что, если я полюблю его так, как говорила мама — так сильно, что не смогу оставить его, не смогу позволить уйти?

Что же мне делать?

Хотя, если Рэн Экейн будет продолжать вести себя как свинья, я никогда не смогу его полюбить. И никто не сможет. Что, в общем-то, его не расстроит, я думаю. Но что, если Рэн станет что-то испытывать ко мне? Что если он сам, по своей воле не захочет уходить?

Нет, почему я должна думать об этом сейчас?

— Ты и не должна, — услышала я, и обернулась. Как в туалете я могла услышать голос Адама? Но оказалось, что я уже не в туалете. Я в темной библиотеке, где полки с книгами были от пола до потолка, и словно бы нависали надо мной. Я обхватила себя руками, пытаясь защитить себя, побороть панику.

Я обернулась, тщательно следя за тем, как ко мне подкрадываются тени.

— Ты не должна думать о нем, Аура.

Я вздрогнула и обернулась. Напротив, стоял Адам. Он был все так же мил, но одет был в костюм, словно только что вернулся с деловой встречи.

— Что? Адам, — я помотала головой, желая проснуться. — Адам, почему я снова здесь? Почему ты позвал меня? После прошлого раза…

— Нам не удалось с тобой договорить, Аура.

— Я знаю, кто ты, Адам, — сказала я. — Я знаю, что ты пытался сделать со мной.

— Я никогда не хотел с тобой сделать что-то, чего бы ты сама не хотела, разве нет? — спросил он, подступая ближе ко мне. — Разве я пытался заставить делать что-то, что противоречит твоим желаниям? Нет. Я был твоим другом. Я просто такой, и в этом нет ничего плохого. — Адам остановился передо мной, глядя на меня томным взглядом сверху вниз. — Я думаю, что в каждом человеке есть что-то хорошее и что-то плохое, вот только мы должны распорядиться тем, что будет преобладать в наших душах.

— Ты так считаешь? — я вскинула брови.

— Но не ты. Ты, Аура, рождена для того, чтобы быть со мной. Ты рождена, чтобы править этим миром, и ты должна стать тем, кто сможет начать Ад на земле.

— Что? — я с презрением посмотрела на Адама. — Я думала, что ты мой друг!

— Я твой друг, Аура, — Адам медленно обошел меня, продолжая говорить томным, соблазняющим голосом: — Я был с тобой с самого детства, я всегда опекал тебя, всегда оберегал. Я сказал, что тебе не стоит бояться теней, что они — твои друзья. Ты должна почувствовать тьму, и ты должна принять ее всю.

— Я не стану этого делать.

— Станешь, потому что это часть себя. И ты не можешь выбирать, и не можешь отказаться…

— Рэн сказал, могу! — воскликнула я, упрямо глядя в прекрасные, добродушные глаза Адама. — Он сказал, я могу выбрать! Сказал, что мне нужно подождать пять лет. Если я не сдамся, я смогу сохранить свою душу, и остаться человеком.

Адам тихо рассмеялся; его смех не был устрашающим, он был родным и приятным. Я привыкла к нему за все то время, что его знаю.

— Ты считаешь, что ему можно доверять?

Я смутилась, но через несколько секунд ответила:

— Да, я думаю, что я могу ему доверять.

— Твой голос не звучит уверенно.

— Я МОГУ ЕМУ ДОВЕРЯТЬ!

Адам снова рассмеялся искренним, добрым смехом. Так смеются взрослые над невинными выходками малышей.

— А он сказал, что тебя удочерили? — спросил Адам, насмешливо глядя на меня, и должно быть, предвкушая мою реакцию на его слова.

— Надо же, — пробормотала я, оценивая своего друга с новой точки зрения. — Никогда не думала, что ты такой. Да, я знаю о том, что меня удочерили. Я знаю об этом уже довольно давно, потому что мама мне все рассказала.

— Вот как… — пробормотал Адам, усмехаясь. Он не выглядел слишком разочарованным. Так, словно у него в запасе было припасено что-то похуже. — А он сказал тебе, что твоя мать жива?

— Что? — мне в желудок упал комок льда, оцарапав по пути все органы. — Что?

— Он сказал тебе, что твоя мать по-прежнему жива? Он перестал лгать о том, что она погибла? Он перестал лгать тебе о том, что она была хорошей, добродетельной девушкой? Если ты ему так доверяешь, должно быть, он сказал тебе, что она пыталась убить тебя, когда ты была еще в утробе. Наверняка, он заслужил твое доверие, потому что рассказал о том, что Риды попросту спасли тебя из рук твоей настоящей матери, когда она хотела тебя убить.

— Я тебе не верю.

Взгляд Адама ожесточился:

— Теперь, ты должна осознать, что даже от твоей человеческой части тебе досталось больше тьмы, чем света. Твоя мать не могла быть хорошим человеком, если хотела тебя убить, верно? Значит, в тебе не так уж и много света, о котором говорит Экейн.