Вики Филдс - Истина (СИ)

Эшли смело встретила взгляд парня. Сейчас, когда она наконец увидела его истинное лицо, она ощутила облегчение. Столько времени, она мучилась от того, как ей поступить, столько часов, провела пытаясь разобраться во всем, и вот он, Иэн Грейсон, показал, кто он на самом деле.

— Я хотела убедиться, что ты чертов психопат. Хочешь поговорить об этом?

Он усмехнулся, скрещивая руки на груди. Его обтянутые футболкой плечи, привлекли внимание Эшли — она вспомнила, сколько раз, хотела, быть кем-то другим, не собой, чтобы позволить себе коснуться этих плеч.

— Если ты так говоришь, значит, ты знаешь кто я.

— Не нужно оправдывать себя. Чтобы с тобой не произошло, ты не имеешь права оправдывать свои действия. Я знаю, кто ты Иэн, и я знаю, что с тобой случилось. Я знаю, что ты сделал, но я все равно не прощу тебя.

— Это тебе стоит просить прощения, Эшли! — взбесился он, и девушка испуганно отшатнулась. — Я много раз пожалел, что ты пришла именно ко мне в ту ночь, когда нашла письмо Тома. Я бы не хотел этого, но мы все несем ответственность за информацию, которой располагаем. И я должен поступить правильно, после того, как узнал, из-за кого Том убил себя.

Слова были слишком жестокими, и прежде чем что-то сказать, Эшли несколько раз вздохнула, напоминая где она, с кем она говорит. Когда она окажется дома… если. Если она окажется дома, в безопасности, уже тогда она вдоволь наплачется, но не сейчас.

— Если ты хочешь обвинить кого-то в том, что случилось с твоим братом, Иэн, тогда вини самого себя. В ту ночь, когда директор Гордон забил твою мать до смерти, а Тома запер на чердаке вашего дома, именно ты сбежал, ясно? Ты бросил своего брата, и он, чтобы пережить этот ужас, решил, что отец прикончил и тебя тоже. И посмотри, где теперь все мы оказались. — Голос Эшли был таким жестким, что даже у нее самой побежали мурашки по коже.

Это не честно.

Не честно по отношению к Иэну, по отношению к ней самой, и она понимает это.

— Я был ребенком, — прохрипел он, с силой вцепившись в плечо Эшли, и сдавливая, но она даже не поморщилась. Физическая боль была ничем по сравнению с тем, что она испытывала внутри, в своей груди. — Я был ребенком, и я не мог ничего сделать.

— Ты прав, — Эшли не уступала, — ты был ребенком, и ты не мог ничего сделать. Как и Том. Он был твоим младшим братом, и ты просто бросил его. Ты должен был заботиться о нем, но ты предпочел сбежать, и остаток жизни жить во лжи. Даже когда ты, и он, встречались друг с другом, ты ни разу не намекнул, что ты его брат. Даже не попросил прощения у него перед смертью.

Глаза Иэна стали влажными. Эшли чувствовала, что сдерживает слезы из последних сил.

— Ты мог помочь ему, но ты не пришел. Он так и не узнал, что случилось в ту ночь. А теперь ты собираешься обвинить меня во всем, словно это моя вина? — девушка судорожно вздохнула. Она переходит границу, но эти слова не могли больше быть в ее голове. — Я копила боль внутри себя сотни часов, ясно? Я не говорила никому о том, что со мной произошло, что со мной случилось. Один единственный раз я не смогла сдержаться, мне было очень плохо. И я не знала, что Том слышал каждое мое слово…

— Хватит, я не хочу это слышать, — отрезал Иэн резко отшатываясь. Эшли пронзил шок. Она представила, что он сделает сейчас, когда ему надоел разговор. Он отправится на кухню, возьмет нож…

— Эй, — нервно позвала его Эшли. Парень опустил взгляд. — Ты думаешь, что если ты убьешь меня, тебе удастся заглушить чувство вины? Ты будешь вечно жить с этим, ясно? Когда ты будешь закрывать глаза, ты будешь видеть мое лицо. И лицо своего брата. Ты будешь помнить, что тот, кто убил нас, — это ты сам. Ты, и никто другой.

— Замолчи, Эшли, — он угрожающе наклонился к девушке, сжимая на ее горле руки.

Она захрипела и задергалась; веревки, стягивающие ее руки, оцарапали кожу.

Иэн потерял себя в жажде мести, а Эшли открывала и закрывала рот, пытаясь сказать ему что-то. Она думала: это последние минуты ее жизни, и она не хочет, чтобы последним воспоминанием было лицо этого человека.

Кто-то позвонил в дверь, и парень резко отстранился, словно опомнившись.

Эшли закашлялась, подавившись воздухом. Она хотела прикоснуться к горлу, проверить, действительно ли она жива, и может дышать. Кислород, поступивший в мозг, почти одурманил ее.

В дверь снова позвонили.

— Скай? — Иэн уставился на меня так, словно я заявилась к нему домой в костюме Елизаветы второй. Его рука, держащая дверь, и закрывающая от меня вид в комнату, побелела от напряжения.