Наталия Земская - Анти-Авелин

– Нюся, котейка моя ненаглядная. – Кошка отрешенно посмотрела на шторы. – Любимая моя, самая лучшая на свете.

Мила перебирала пальцами по Нюсиной спинке с нежностью, на какую только была способна.

В дверь позвонили, и кошка, развернувшись, спрыгнула с подоконника.

– Ты чего так и не переоделась? – спросила Катька, по-хозяйски окинув Милу взглядом.

– Не успела. У Нюси прощение просила.

– Простила?

– Нет.

– На хвост наступила?

– Хуже. Напомнила про потомство, которого у нее нет.

– Да какие наши годы, Нюся! Будет у нас потомство.

Кошка важно проследовала мимо Милы и, боднув Катькины ноги, замурчала.

Вероятно, в ближайшем будущем, «по принципу того же Дана», психологи перестанут делиться на людских и для животных.

Катька подхватила Нюсю на руки.

– Давай уже переодевайся и приходи.

Когда Мила пришла на кухню, сумки были разобраны, на столе все было порезано и разложено, как ей нравилось, а в сковороде что-то шкворчало и издавало запахи, которые она любила.

«Да. Долгие годы дружбы», – улыбнулась про себя Мила.

Катька поставила тарелки, подхватила сковородку и, давясь слюной, начала издалека:

– Как все-таки предательски устроен наш мозг. Мы можем месяцами сидеть на диете, а потом сорвемся и всё равно обожремся. Потому что наш инстинкт не догадывается, что сыр и масло, которые лежат в холодильнике, будут там лежать и завтра… – Мила вопросительно посмотрела на Катьку: к чему это она клонит? – Ты спросишь меня: почему? А я тебе отвечу: потому что раньше, миллион лет назад, наши предки убеждались в обратном: надо есть, пока есть еда, завтра этой еды не будет. Это не я придумала, это научно доказанный факт. Мой учитель и кумир Бронислав Савушкин постоянно повторял тем дурехам, которые пытались не есть: «Против инстинкта не попрешь! Мы не так далеко ушли от животных, как нам кажется».

Катька действительно была прекрасно образована. Будучи из академической семьи, не гнушалась таких словечек, как: «обожрешься», «попрешь», да и матерком могла, – для лучшего усвоения сказанного ею.

– Тогда же, моя дорогая, – продолжила Катерина, – сложились и другие интересные инстинкты, доставшиеся нам по наследству. Вот, например, один из основных, и почти неосознанный мотив самца – быть успешным, а значит, иметь сыр, масло и колбасу в холодильнике, а значит – и интерес со стороны самок. Такой же основной, и почти неосознанный мотив самки – найти выгоду для потомства. И знаешь, один такой доминирующий самец появился в моем поле зрения…

– Ты это все для Нюси рассказываешь?

– Фу ты, Мила!

– У меня уже есть колбаса… и даже с маслом, и даже с сыром.

– Ну, причем здесь то, что у тебя есть! Инстинкт-то все равно остался!

– Так, и что я должна сделать со своим инстинктом и твоей информацией?

– Встретиться с этим самцом, то есть с Ильей Андреевичем.

Нюся вздохнула и попыталась спрыгнуть с Катькиных колен.

– Тихо, тихо моя девочка, и для тебя найдется приличный кот.

Нюся смирилась.

– Закрой рот и слушай меня внимательно, – скомандовала Катерина. – Он бывший военный, сейчас на госслужбе, сын взрослый – коммерсант. В семье денег… куры не клюют. Мужик – мечта миллионов, с железными кулаками и добрыми глазами. Уже год как вдовец. Всего на каких-то семь лет старше тебя. Очень редкий экземпляр, хочет познакомиться с женщиной своего возраста. Обычно все денежные мужики хотят баб помоложе, – так сказать, за свои собственные деньги иметь товар лицом. А этот настоящий, особенный, думает о душе в первую очередь.

– Кать, неужели все построено на инстинктах?

– Абсолютно все!

– Вот объясни мне: почему я точно знаю, что мне нужен низкий каблук, а покупаю всегда высокий?

– Это просто. Причиной этого является половой диморфизм мозга человека, – Катька сделала многозначительную паузу для вопроса.

И Мила спросила:

– Диморфизм – что это?

– Различие. У мужчин и женщин половые центры находятся в разных зонах. У женщин половой центр связан со слуховой системой, а у мужчин – со зрительной.

– Мужчина любит глазами, а женщина ушами.

– Верно, отчасти потому, что примитивно. Вот сколько у человека органов чувств?

– Пять или шесть, – ответила Мила.

– Восемнадцать! – Катька начала возбуждаться. – А психологи-самоучки об этом не знают. В одном только ухе их три: рецептор углового ускорения, рецептор линейного ускорения и орган слуха. Так что не так все просто!

Мила тоже начала волноваться.