Наталия Земская - Анти-Авелин

Альков Базазаела был расположен в самом конце коридора. Он лежал совершенно голый, прикрыв себя меховой шкурой. В воздухе чувствовалось вожделение, которое электрическим током пробегало по всему телу.

Подойдя к краю ложа, Мила поставила на него колени, и на четвереньках стала двигаться к нему.

– Остановись, – улыбнулся ей Базазаел. – Мы не можем здесь иметь связи с земными женщинами. Разве ты не читала? Согласно Книге Еноха, от нас рождаются исполины и маги. Вероятнее всего, это легенда. Но что делать?

Чтобы как-то сгладить ситуацию он погладил Милу по волосам.

– Не обижайся. Ложись рядом с Нюсей.

Мила перевела взгляд на лежащую в ногах кошку, и та, как ей показалось, ободряюще подмигнула.

Покорно, поджав ноги к груди, она легла рядом с кошкой, стыдясь мысли о том, что он знал о ее желании. К счастью, очень быстро пришел спасительный сон.

Летняя альпийская прохлада окутывала сумрак надвигающегося вечера. Седовласый мастер выводил кистью линии замысловатого узора на сводах арки деревенского костела. Он стоял на деревянных козлах, всматриваясь в свою работу, пока это позволял уходящий день.

– Достаточно на сегодня, – позвал его снизу священник.

Мастер ловко спустился и принял из рук духовника лепешку и кувшин молока.

– Смотрю я на тебя и на твою работу, и думаю, что ты большой художник. Какая беда заставила тебя появиться в наших краях?

– Спасибо, отец, за кров над головой, и за возможность заниматься с детишками рисованием. Без этого я потерял бы смысл жизни.

– Ой, только не накличьте на меня беду этими своими собраниями.

Священник встал и побрел в темноту.

– Не накличем, святой отец, ибо мы творим добрые дела.

Тот только махнул в ответ рукой.

В это время церковный служка зажег светильник под сводами уличного навеса костела. И на свет, как ночные бабочки, стали слетаться дети разных возрастов. Самый маленький подбежал к мастеру, прижимая дощечку к груди.

– Мы будем сейчас рисовать ангелов, дядя? – спросил он.

– Нет. Рисуем мы днем, когда хорошо видно наши работы. А сегодня вечером мы будем слушать сказки об ангелах, чтобы лучше знать, как мы завтра изобразим их, – и посадил мальчика к себе на колени.

Так было каждый летний вечер: как только солнце пряталось за макушками гор, топот маленьких детских ножек по каменистым тропинкам разносился по всей деревне в направлении местного костела. Иногда приходили и взрослые, чтобы послушать искусного рассказчика о легендах ушедших времен.

Казалось, что ничто не может разрушить идиллию этих вечеров, если бы не началась междоусобная война, раздутая королями и герцогами из-за пустяковых притязаний и обид.

Полк французских солдат, разбивших лагерь около городка, расположенного ниже у подножья гор, внезапно ощерился и ночью напал на мирную деревушку.

Мастера разбудил сильный стук в дверь.

– Вставайте! Беда пришла в наш дом! Солдаты устроили резню и погромы. Спасайтесь! – это священник бил своим посохом по деревянным доскам.

Мастер выбежал из своего убежища и увидел в зареве горевших домов мечущихся людей. Страшная картина дополнялась криками раненых мужчин, и плачем женщин и детей. Не мешкая ни минуты, он побежал вверх по склону на помощь к стонущим людям. Перепрыгивая сразу через несколько каменных уступов и хватаясь за колючие кустарники, мастер очень скоро оказался в эпицентре погрома, в котором безошибочно угадывался предводитель.

Французский офицер – могущественный и красивый – стоял, широко расставив ноги, в бликах кровавого зарева, и на вытянутой руке держал за волосы девушку-подростка, которая билась в разные стороны, пытаясь вырваться из его лап.

– Ты хочешь сразу умереть, мерзавка, или прежде стать моей женой этой ночью? Если ты не будешь царапаться и кусаться, я постараюсь сохранить тебе жизнь.

Шакалий хохот солдат прорезал гневный окрик:

– Не сметь!

От неожиданности все смолкли и обернулись на седовласого исполина, выросшего за их спинами.

– Ты кто такой? Ты смерти своей ищешь, старик? – как-то неуверенно спросил офицер.

– Я твоя удача, если ты разумный человек, – мастер прошел к офицеру сквозь толпу расступившихся солдат. – Отпусти девчонку. Мне надо с тобой поговорить, как мужчине с мужчиной.

Рука вояки разжалась, и девочка, подбежав к мастеру, обняла его за талию и уткнулась в него лицом.

Просунув руку в нагрудный мешок, мастер достал оттуда сложенный лист плотной бумаги.