Брайан Смит: Подкрепление сил

Это вызвало у него тревогу.

Что я делаю? — изумился он.

Он счёл её одуревшей от наркотиков проституткой. Подумал о наличных у себя в бумажнике, которых было меньше двух сотен долларов. Это всё, что у него оставалось, и он не мог себе позволить потратить их на уличную шлюху.

Она выглядела вялой, полностью изношенной — очередным отщепенцем, впустую промотавшим жизнь.

Трудно ли будет затащить её в машину и заставить подчиниться?

Затем…

Кент выбросил из головы такие гадкие мысли. Разумеется, подобное для него было неприемлемо; он был подавлен, на грани самоубийства, через день-другой ему предстояло столкнуться с достаточно тяжёлым выбором, принять решение, которое бы либо вырвало его из этого саморазрушающего спуска по спирали, либо, наоборот, ускорило на пути к полному краху. Всё было довольно херово. Однако он не был плохим человеком, и никогда, даже на миг, не допускал подобных скверных и порочных мыслей.

Он отправился в бега в поисках… чего-то. Он не знал чего именно, но чего-то. Чего-то нового. Чего-то откровенного. Чего-то вдохновляющего. Чего-то прекрасного. Некоего самородка истинной правды, который можно было добыть и использовать, чтобы восполнить недостающие части своей души.

Цель его поиска, какой бы она на самом деле не была, оставалась туманной, но он знал одно: он не для того начал своё странное путешествие, чтобы стать серийным убийцей.

Он решил, что должен ехать дальше, забыв про ничтожную шлюху.

Однако нога оставалась на педали тормоза.

Руки с силой сжимали рулевое колесо.

Хриплое дыхание вырывалось сквозь зубы.

Девушка продолжала идти по тротуару нетвёрдой походкой, однако более-менее держалась прямой. Кент почувствовал к ней жалость. Ему было известно, какая нужна концентрация, чтобы идти, находясь под кайфом, с какой силой нужно сосредотачиваться, когда всё заслоняет дурь. Он глядел, как она взяла курс на столкновение с застеклённой автобусной остановкой, и был заворожён, наблюдая за ней, словно видел замедленное воспроизведение автокатастрофы. Спотыкаясь, она просто продолжала идти вперёд до тех пор, пока не врезалась лбом в стекло.

Она стояла, шатаясь на своих каблуках. Одна нога оторвалась от земли, а руки, словно спицы колеса, крутились в отчаянной попытке восстановить равновесие.

Не помогло.

Она качнулась назад, приземлилась на задницу и завопила.

Кент прижал «Камри» к бордюрному камню и выскочил из машины. Он подошёл к девушке и встал перед ней на колени, водя вокруг неё боязливыми руками, желая коснуться, успокоить… коснуться.

Он снова убрал влагу в уголках рта.

— Мисс, с вами всё в порядке? Могу ли я чем-то помочь?

Её бывшие закрытыми глаза, теперь открылись и затрепетали.

Кент положил руки на её талию, и у него тут же перехватило дыхание. Она была хрупкой, эфемерной, лёгкой, как пушинка. Он сознавал, что позади него машина, и знал, насколько близко она стоит.

За одну секунду он мог внести её внутрь.

Он мог обладать ей.

Перестав смотреть на её лицо, он заметил насколько длинные у неё ноги, задержав взгляд на бледных участках плоти, обнажавшейся в разрывах чулков. Он чувствовал, как леденеет его душа, его сущность, его тождественность личности порядочного человека, как они проваливаются в какую-то тёмную дыру, словно кровь, сливающаяся в люк.

И понял, что сделает это.

Расплатой станет вечность в аду.

Несмотря на предупреждающие крики голосов в своей голове — жалобных голосов, прочно усвоивших наставления о добре и зле, о плохом и хорошем — он собирался это сделать. А со своей испорченной совестью будет разбираться потом.

Может быть, на самом деле это и было целью его непонятного путешествия.

Долгожданная возможность освободить тьму внутри себя.

Он плотно обхватил талию девушки.

Он ахнул, когда она захватила в горсть его рубашку, скрутив её с такой силой, которой просто не могло быть у такой истощённой доходяги. Она вплотную прижала его к себе, глаза её сияли подобно чёрным бриллиантам, в них не было и следа наркотиков, в них горело желание.

В них горел голод.

На её лице появился румянец, прежде вялые черты наполнились жизнью, рот широко растянулся, обнажив в жуткой ухмылке ряды пилообразных зубов. Он видел, как что-то жёлтое, словно червь, извивается в глубине её рта. Она обхватила его затянутыми в чулки ногами, и ещё тесней прижалась к нему прямо на тротуаре.

Кент отбивался, но сделать ничего не мог, её ноги капканом держали его так, как тиски сжимают кусок дерева. Сердце глухо стучало, и он почувствовал, как кислота из желудка резко обожгла ему горло. Лишь раз в жизни он был так испуган: когда в детстве ребята постарше, с другой стороны улицы, проделали с ним какие-то ужасные вещи; вещи, которые память до сих пор заботливо от него скрывала.