Сергей Софрин - Проект «Асгард»

В некоторых периодических изданиях все еще писали о страшном и бессмысленном преступлении, имевшем место на берегу Онежского озера. Журналисты смаковали подробности трагедии, брали интервью у сослуживцев погибшего милиционера, и все в один голос почему-то сравнивали Марата с оборотнем. Попадались и элементарно вздорные материалчики для любителей черных комедий. Одна девица по фамилии Букасей, работавшая на Кижах официанткой, утверждала, что видела в вечерних сумерках близ острова лодку под парусом. На носу лодки она успела различить человека, одетого в полиэтиленовый дождевик на голое тело. Заметив Букасей, тот выхватил из складок дождевика здоровенный нож, и, приставив его к нижней части живота, сделал девице неприличный жест, сопровождая свои телодвижения отвратительным похотливым мычанием. Вышедшая из-за облаков луна осветила лицо ненормального. Без сомнения, это был беглый убийца Марат. Бедняжка двое суток пребывала в ступоре.

Бред Букасей не произвел на Марата разрушающего воздействия. Одним ударом больше, одним меньше — какая разница? Он в нокдауне и вполне это осознает. Да может, и нет там никакой девицы — просто журналист сам с собой поразвлекся. Деньги намыл, которые его статьей не пахнут. Положение материальное поправил, сынишке ролики купил или жене шиньон приобрел…

С тех пор беглец газет не читал. Ходил со старой двустволкой Макарыча за рябчиками, колол дрова, носил воду и настораживал в подвале мышеловки. Старался быть полезным и невозмутимым.

Потом водворилась настоящая поздняя осень, ее сменила зима, за зимой пришла весна и принесла с собой некие смутные надежды. На что — Марат не понимал и сам. Только внутри у него вдруг что-то немного отпустило, едва заметно отлегло. Точно чуток оттаял лед на выдубленной морозом ивовой коре. Следом родилась необоримая потребность к действию.

Летом он, сердечно распростившись с Савелием Макарычем, где тайгой, где шоссейными обочинами добрался до Юстозера, а там завербовался лесорубом в бригаду, работавшую на незаконных лесосеках. Шесть последующих лет валил тайгу, ждал подходящего момента и копил деньги на свое возвращение в Город.

Сны ему больше не снились. Никакие. Он засыпал и просыпался с ощущением, что время остановилось, зависнув в промежутке между «вчера» и «завтра», поместив «сегодня» под стеклянный колпак, куда не попадало извне ничего, даже сновидений. Мир сузился до размеров очередной порубочной делянки, упростился и выражался незамысловатой формулой: терпи и не высовывайся. Марат поднялся на перевал смерти без вымпела, без подведения итогов, с пустыми руками; странным попутчиком, которому однажды суждено спуститься назад в долину к живым.

Итак, настало время воскреснуть. Зеленая миля Шаолиня скрылась позади, кладбищенская аллея, изогнувшись, свернула направо, распрямилась, раздалась по сторонам, откинув ветви берез от дороги к памятникам и могилам. Путник прошагал еще немного и остановился у изумрудно-зеленой глухой деревянной калитки с электрическим звонком на столбе. Над звонком располагалась жестяная табличка, призывающая посетителей не обращаться к сторожу по вопросам ритуальных услуг и указывающаяся адрес похоронного бюро «Московский Стикс».

Марат слегка помедлил и нажал пальцем на черную кнопку.

За забором сохранялась тишина. До слуха визитера долетали лишь какие-то поскрипывания, будто кто-то качался на панцирной сетке от старой железной кровати. Иногда к скрипу примешивалось позвякивание и легкий стук.

«Форточка открыта, — догадался Марат. — Ветром ее мотает, вот петли и скрипят».

Он ухватился руками за верхний край калитки, подтянулся и перемахнул во двор. Съехавшая при этом с плеча сумка шмякнулась о землю и извалялась в пыли. Держа ее на отлете, верхолаз осмотрелся.

Похожий на маленький дворянский особняк дом ни грамма не изменился. Все те же оштукатуренные желтые стены, белые оконца, высокие и оттого кажущиеся узкими двустворчатые двери с медными ручками, лепные украшения фронтона, две печные трубы над железной крышей. Кругом чистота: ухоженные кусты сирени по бокам от парадных дверей, ряд голубых елей вдоль забора, идеальный газон, клумбы с набирающими рост пионами и крокусами. Здесь все было по-прежнему. Настоятель не оставлял своих привычек. Монастырь им благоприятствовал. Даже ключ оказался на месте: в тайнике под бочкой для дождевой воды.

Марат отпер дверь, бросил пыльную сумку в угол передней и, не раздеваясь, опустился на пол рядом, вытянув ноги и опершись спиной о галошницу. Далее идти не хотелось. Он будет ждать у порога, пока не вернется хозяин. Их сегодняшняя встреча особенная. Она должна решить главное — кто они теперь друг другу. Старые приятели или новые враги? И быть или не быть Марату в этом доме, единственном надежном убежище, на которое он очень рассчитывал.