Денис Кавченков - Обратная сторона жизни

…И внезапно, из потаенных глубин памяти вырвались воспоминания, где присутствовал голос… Голос, твердящий о необходимости помочь людям, твердящий, что все здесь собравшиеся лучшие, и что требуется перечислить свои имена. И они начали говорить. Стали называть их.

— Турхйял, Аарин, Михаил, Кассиэль, Накир, Абалим, Малак, Тавус, Абдиэль, Езекиил, Йофиил, Ангелос, Офанимы, Тумаил, Аракиба, Люцифер, Арариэль, Рамуил, Асаф, Саракуйял, Адимус, Баракиэль, Аралим, Бараттиэль, Кервиэль, Заафиил, Аф, Бефор, Афаэлеон, Иегудиил, Боэль, Цакебе, Камаэль, Ариох, Кафриэль, Семъяза, Чалкидри, Аракуэль, Камиэль, Чамуэль, Анаиэль, Барадиэль, Анахита, Часан, Данел… — перечисление продолжалось, пока не закончилось на двухсотом имени, а он — Данел, задумчиво рассматривал висящий в глубинах необъятного космоса голубой шарик, на который ему предстояло отправиться. — Все готовы? Никто не передумал? Ну, тогда вперед! И пусть у вас все получится!

— Данел! — не своим голосом прохрипел Дмитрий, и когтистая лапа демона разжалась, освободив не сдающееся, пульсирующее в когтистой руке сердце. — Меня зовут Данел! — бессильно лежащий юноша вспомнил, кто он на самом деле, хоть эти мысли и сопровождали его последние пару часов, а он не хотел в них поверить. — Я Данел! Падший! Один из предводителей Падших! — даже в таком положении гордо добавил истинный ангел, запертый в человеческом теле. — Так нас назвали люди! — он с чудовищной силой дернулся, сверкнув белыми, как первый снег глазами, но истощенные руки, где одна была неестественно искривлена, бессильно лежали, едва двигаясь. — Ты пожалеешь, что приковал меня! — изо рта Дмитрия брызнула почти материальная ярость, а свечение глазниц усилилось. — Ты пожалеешь, уродливая тварь! — прикованный ангел дергался изо всех сил, а память быстро возвращалась к нему, превращая юношу в самого себя, но множество ее обрывков еще отсутствовало.

— Отлично! — зловеще-радостно прорычал демон-пес, и звуки звериного голоса разнеслись по всему заповеднику. — Данел! Один из двухсот Падших и один из лучших, не считая Азазеля с Люцифером! — угрюмые и безнадежные «Спящие» снизу напряглись, блеснув потухшими взглядами, и мечтая, чтобы, наконец, сбылись их надежды, но ходящие меж них двулицые защелкали кнутами, упреждая опасные эмоции. — Но они уже прикованы! Прикованы в том зале! Ха-ха-ха! — зловеще и самодовольно захохотал безымянный хозяин заповедника, проведя когтями по второй половине головы, и оторвав там ухо, но Дима больше не кричал, неистово желая вырваться из надежных оков. — Дергайся, Данел, дергайся! Тебе здесь никто и ничто не поможет! Без костей и в этих созданных именно для вас кандалах, ты ничего не сумеешь сделать! — демон-пес смеялся над ним, водя когтями по тощему телу, неустанно бьющемуся в оковах. — Мне никогда не понять ваших страданий из-за людишек! Этих жалких и вонючих отрыжек нашей с ангельской наук! — как бы собакоголовый не ненавидел ангелов с Элизиума, но признавал, что они участвовали в создании людей. — Зачем помогать им?! Зачем?! Какой смысл?! Они же мясо! Обычное мясо! Таких, как они миллиарды миллиардов во всех Вселенным и не стоит их жалеть! — до сих пор удерживаемое ухо, полетело в толпу узников без брызг крови, ибо та уже скапала, а демон сильно сдавил горло юноши, бесстрашно глядя в источаемый им свет. — Почему ты сопротивляешься, Данел?! Из-за них?! Из-за этих ничтожеств?! Ты столетиями помогал им, но ничего не вышло! Один и тот же результат, а самого тебя десятки раз мучительно убивали они же!! Ты должен возненавидеть их, но нет! Гордый, самовлюбленный и всегда требующий подчинения… Ты постоянно прощаешь их! Раз за разом! Этих бездушных тварей, считающих тебя худшим из чудовищ! — Дима тяжело дышал, выслушивая тюремщика, сдавившего ему горло, но не до конца, милостиво разрешив пользоваться воздухом Ада. — Почему?! Почему, Данел?! Ты же действительно чудовище! Как можешь прощать и зачем?! — вскричал пес с копытами, а узники заповедника смотрели, как сильнейшего из ангелов мучает ничем не выдающийся черт. — А теперь, из-за этого у тебя совсем не осталось выхода и есть лишь один путь! — собакоголовый отпустил когтистую лапу от горла юноши, принявшегося жадно глотать воздух. — Путь в безумие! Я заточу тебя в безмозглую оболочку и стану ждать других! Принесите мне инмульгатор!! Живо!! — из темного коридора, ведущего в амфитеатр, мгновенно, словно дожидался грубого приказа, выскочил сатир, как всегда жирный и с коричневошерстной задницей, тащащий за собой нечто круглое и летящее в воздухе, полное тонких электродов, струящихся голубыми потоками, очень тонкими и похоже, полными энергии. — Сейчас я погружу тебя беспамятство, Данел!! Вскрою черепную коробку на глазах у них, а затем вытащу мозг и выкину его! — заостренная собачья морда приблизилась, и тут же отдалилась, дабы охватить рукой молчащих узников заповедника, привыкших к подобному завершению «шоу». — Я превращу тебя в пустышку, Данел! Пустышку, внутри которой ты будешь болтаться тысячелетиями, пока человечеству не придет конец, и только тогда выпущу тебя, дабы «усладить» твой взор последствиями неумения доводить до конца начатое!! Зря ты ушел от нас!! Зря, Данел! Я много тебе знаю! Очень много! Ты отметился и в Раю, где пернатые до сих пор рассказывают о тебе!! Но пришла пора отправиться к братьям! Закрой глаза, Данел и не сопротивляйся! Пора засыпать! — яростно бьющийся на дрожащих от напряжения носилках Дмитрий ничего не мог противопоставить собакоголовому, а тот схватил его за горло и сдавил намного сильней, чем в прошлый раз. — Давая сюда инмульгатор! — услужливый сатир, умудряясь вальяжно покачивать толстой задницей, поближе подогнал зловещий аппарат, как всегда где-то украденный, ибо совсем не смотрелся в уродливом Аду, и выдернул с обратной стороны лучащегося шара некое, явно хирургическое устройство с острым, быстро завертевшимся диском. — Помахай ручкой своим последователям, Данел! А-а-а!! Ты не можешь! Ха-ха-ха! Я и забыл! Ты больше ничего не можешь! Ну, ничего! Сейчас ты забудешь обо всем! И еще… Зря ты похоронил Зверя, избрав поиск нового пути! Зря! Ты вскормил чудовище, равного которому мир не видел! Единственный и неповторимый ангел, живущий в симбиозе со столь кошмарным существом! — нечеловеческая кисть собакоголового еще сильнее, хотя куда уж сильней, сжала горло юноши, излучающего свет, и тот понял, что наступил час заточения в тюрьму собственного тела, после чего провалился в яму без начала и конца со звуками бьющихся о берег… Волн. Морских волн.