Георгий Зотов - Эль Дьябло

Но всё было тщетно.

Однако в тот самый момент, когда я окончательно пал духом, поняв, что обречён сгинуть в пучине лубрикантов и обнажённых тел, вдруг явился проблеск надежды. Я случайно наткнулся в квартале извращений на девушку, которая в силах мне помочь… Нужно лишь найти важные артефакты. Сейчас бы радоваться, но я ощущаю неясную тревогу. Появились странные мысли, будто по неизвестной причине я нахожусь в опасности. Не поверите – постоянно чувствую, словно за мной кто-то следит. Конечно, это паранойя.

Огарок свечи еле тлеет, человек склоняется над страницей на своих коленях, почти касается лбом, стараясь дописать строчку. Оператор «отъезжает» вдаль – и зрителям в кинотеатре наконец-то становится ясно, почему подвальную сцену показывали в столь ужасном, «зернистом» качестве любительской записи. Неизвестная персона, сидя перед монитором своего компьютера, наблюдает трансляцию пишущего дневник через видеокамеру: очевидно, установленную и замаскированную где-то в помещении подвала. Наблюдатель поворачивается, но во тьме его лицо трудно разглядеть. Только блеск глаз – холодный, словно у волка.

(Лима, возле Плаза де Майор, 20 октября 1931 года)

…Михаил тщательно разжевал новую порцию листьев коки. Терпкий и неприятный вкус, зато в голове сразу же проясняется. Он почти неделю практически не спал, и было с чего. Новость, что в центре Лимы посреди луж крови нашли куклу , виртуозно сшитую из трупов четырёх разных девушек, ожидаемо потрясла даже такого прожжённого циника, как эль президенте . Заместителя министра Хуареса вызвали в президентский дворец и, не мудрствуя лукаво, пообещали публично расстрелять на площади, если расследование не продвинется в самое ближайшее время. Все, конечно, понимали: эль президенте шутит. Максимум, на что он способен, – это тайно завернуть своего политического противника в ковёр и бросить ночью в море… С политиками такое всегда можно, а тут нельзя – эль президенте опирается на полицию после переворота.

Мигель отхлебнул обжигающего кипятка, перебивая вкус листьев.

Поставил чашку на стол, и звук потерялся в какофонии звона и лязга. Время обеда – оно в Перу столь же почитаемо, как и плод чрева Девы Марии. Полицейский участок походил на переполненное кафе для посетителей среднего достатка. Пара толстяков в чёрной форме обстоятельно поедала севиче – сырую рыбу в лимонном соке, – таская кусочки с блюдца без вилки, прямо пальцами, фотограф Фелипе, гремя ложечкой, пил кофе с лимонным пирожным, а медицинский эксперт Ломес резал на маленькие ломтики жареную морскую свинку – местный деликатес, именуемый в Перу ласкающим русское ухо словом «куй». Михаил так и не смог преодолеть отвращение к экзотическому лакомству и угощения куями вежливо, но непреклонно избегал. Он ещё раз просмотрел пару листов машинописного текста. На столе стопкой лежали глянцевые, не ретушированные фотографии. Итак, расследование показало: за последний месяц в Лиме и окрестностях как в воду кануло более тридцати девушек в возрасте от 14 до 17 лет, в основном из бедных семейств. Особого значения этому не придали: люди пропадают сплошь и рядом. В семьях по восемь – двенадцать детей, одним ртом меньше – никто тревогу бить не станет, ещё и порадуется. Может, барышни сбежали с возлюбленными, нанялись в жрицы любви, устав от вечного безденежья, присоединились к бродячему цирку. Поэтому и заявлений об исчезновении девушек в большинстве своём не было. Индейцы-кечуа философски относятся к жизни: потерял ребёнка – роди другого, тем более рожают они буквально каждый год.

Не меньше тридцати испарившихся девиц.

Четырёх нашли. Сшитых в одну куклу , набитую ароматическими травами из предгорий Анд, раскрашенную кровью с толчёным золотом. Внутренности и кости изъяты, по всему периметру жертвоприношения разлита кровь. Стало быть, упомянутые останки, включая кожу и «лишние» части туловищ, надо куда-то девать. Согласно приказу Мигеля полицейские роются в столичных свалках мусора, осматривают берег океана и тщательно опрашивают толпы завсегдатаев злачных районов. Нет, горожане ничего не видели. Подумаешь, украли три десятка индейских шлюх – кого, простите, это заинтересует?

Ещё глоток кипятка. Кока расползается во рту хлопьями.

Кукольник явно пытается что-то сказать. И не только ему – всему остальному миру. Громко заявить о себе. Ведь очевидна игра на публику, газеты только и публикуют фотографии с места резни: парень наверняка сейчас делает вырезки из прессы и втихую ликует. «Мясники» обожают славу. Джек-потрошитель посылал полиции письма, написанные кровью, с кусочками внутренностей жертв. Интеллектуальный палач доктор Генри Холмс, первый серийный убийца в истории США, умертвивший в конце XIX века около двухсот человек в Чикаго, всегда досконально изучал публикации о себе. Отправлял журналистам в редакции обиженные анонимки: «Нет, мистер, дело было совсем не так». Воспитанник строгой католической школы француз Жозеф Ваше, жуткий монстр с парализованной половиной лица, между 1894 и 1898 годами изнасиловавший и убивший 11 мальчиков и девочек-подростков (преимущественно урод «охотился» на пастухов в деревнях), просил, чтобы в тюрьме ему вслух читали, как пресса описывала убийства, и откровенно наслаждался популярностью. Так и тут. Маньяк готовился к выходу на сцену театра, как опытная примадонна, обставляя появление как можно эффектнее. Оркестр, фейерверки, аплодисменты. Но вот вопрос – кем именно он является на самом деле?