Константин Образцов - Молот ведьм

— Не упустите ведьму! — закричал он, и сразу же кто-то длинный, нескладный метнулся вслед за каргой. Отец Иона схватил ведьму за плечи и повалил ее наземь. В тот же миг к нему подскочил Харитон: шапка упала с его головы, волосы вздыбились, могучая рука сжимала занесенный топор.

— Берегись, отче! — крикнул Облецкий, но поздно: топор обухом обрушился на монашескую скуфью и священноинок рухнул, словно теленок на бойне, растянувшись в грязи подле ведьмы. Капитан выстрелил. Тяжелая круглая пуля ударила Харитона в висок и вылетела с другой стороны головы вместе с обломками костей и брызгами крови и мозга. Облецкий в два прыжка оказался рядом с монахом: тот был еще жив. Из раны на черепе толчками лились густые кровавые волны. Отец Иона с трудом посмотрел на офицера сквозь упавшие на лицо длинные, окровавленные волосы и произнес:

— Не увести…не увести…

— О чем ты, отче?

— Вам ее не увести…отсюда…они не дадут…

— Уведем, отче. С Божией помощью, уведем, да и тебя не бросим, — бормотал капитан, пытаясь зажать скуфьей рану; мягкая ткань сразу сделалась горячей и липкой.

— Нет, не увести… — прошептал молодой священник. Глаза его закатывались, но сил еще достало на то, чтобы стиснуть ладонь капитана и сказать:

— Простите меня…что оставляю…одних…

Он закрыл глаза и замер. Рот приоткрылся, и сейчас, в молчаливый миг смерти, священноинок выглядел еще моложе, чем прежде: уснувший мальчишка, наигравшийся во взрослые игры.

— Ты меня прости, воин Христов, — пробормотал Облецкий. — Не уберег я тебя.

Он осторожно отпустил голову инока и встал. Короткая битва уже завершилась. Двое гвардейцев волокли злобно причитавшую ведьму. У берега, весь облепленный грязью и тиной, сидел выбравшийся из болота солдат. Рядом лежал брошенный в пылу боя злополучный капрал. Остальные гвардейцы выстроились в полукруг, перезаряжая фузеи и всматриваясь в темноту. На истоптанной мокрой земле валялись недвижные тела — капитан насчитал семерых вместе с застреленным им Харитоном. Больше никого не было видно.

— Куда все подевались? — спросил он у Промыслова. Тот еще не вполне отошел от первого в своей жизни настоящего боя: клинок шпаги дрожал в правой руке, ствол пистолета, зажатого в левой, гулял по сторонам, глаза были шалые, дыхание хриплое, как будто он пробежал три версты. Поручик посмотрел на Облецкого, пытаясь осмыслить вопрос.

— В лес ушли, господин капитан, — ответил он, после недолгой паузы. — Не в дома, а в лес, в сторону города. Наверное, засаду готовят.

Из дремучей лесной тьмы вдруг раздался заливистый свист. Он пролетел над мокрой чащобой, и с другой стороны, от далекого устья Кривуши, ему прилетел ответ: такой же пронзительный, разбойничий посвист.

«Вам ее не увести. Они не дадут».

Капитан подошел к ведьме: она сидела, раскидав по грязи длинные юбки, и злобно смотрела из-под косматых волос.

— Вот что, ребята, — сказал он, пристально глядя на ведьму. — Свяжите ей ноги и привяжите к рукам, да покрепче.

Солдаты бросились выполнять приказ: туго обмотали веревками худые желтые лодыжки карги, завязали двойными узлами и притянули к рукам.

— Если кто попробует подойти, стреляйте сразу и насмерть, не ждите команды. Вы двое, — Облецкий ткнул пальцем в гренадеров, — тащите ее к берегу.

— Ты что это задумал, а?! Что задумал?! — заверещала старуха, но двое рослых гвардейцев схватили ее и поволокли по земле.

Геникеевка была узкой, заболоченной речкой, то ли берущей начало в текущей неподалеку на западе реке Чухонке, то ли впадала в нее, рождаясь из болотных ручьев. Ширины в ней было три — четыре сажени, да еще по две сажени илистого, вязкого берега. Гренадеры подтащили старуху туда, где недавно оступился и упал их товарищ — вмятина от солдатского тела наполнилась темной водой.

— Я тебе скажу, что я задумал, — капитан нагнулся к самому лицу злобной старухи. От нее воняло луком, грязью и старостью. — Я задумал тебя утопить в этом поганом ручье, пока твои сектанты или раскольники, как уж назвать их, не знаю, не попытались снова тебя освободить. Мне хватит того, что погубили священноинока. Больше я людей терять не намерен. Как тебе, нравится?

Ведьма выпучила глаза, мгновение молчала, а потом заорала, повалилась на бок и отчаянно заерзала, пытаясь ослабить путы.

— Раскачайте ее за руки и за ноги, — скомандовал капитан, — и бросайте подальше, на самую середину.

Солдаты подняли орущую ведьму. Она извивалась, визжала, плевалась, но гвардейцы держали ее крепко.