Юрий Бригадир - Аборт

На последний вопрос милиционер не смог ответить по простой причине. Одна половина бышего Форда лежала в траве, и там людей не было. А вторая не идентифицировалась. Под передними колесами Камаза остывало что-то умятое до невозможности, предположительно — часть автомобиля. Поскольку пока еще машины роботами не управляются, то наверняка там до сих пор крепким сном дремлет водитель, разъяснил собравшимся гибддшник. Ну, а подлинное число пострадавших выяснят путем сгребания расчлененки, исходя из предположения, что грубо мужик весит сотню, женщина — восемьдесят, и у каждого как минимум будет черепная коробка.

В общем, насладиться дивным видом звездного неба мне так и не дали. Я встал, машинально было отряхнулся, потом понял, что если грязь и есть, то она только в моем воображении, плюнул, поднялся по насыпи, перелез через стальной профиль ограждения и сразу получил луч света прямо в физиономию — кто-то направил фару-искатель в направлении половинки Форда, которой условно (очень условно) повезло больше.

Зажмурившись, я закрыл глаза ладонью и отошел в сторону.

Мимо меня тут же проехала и неподалеку мягко затормозила «газель» белого цвета с красными крестами и полосами. Оттуда выскочил смешливый специалист по всем этим трагедиям, поднял брови, склонил голову сначала направо, потом налево, опустил брови и стал беззвучно открывать рот.

Я насторожился. Это изрядно напоминало телевизор, поставленный на «mute». С одним отличием. В телевизоре в этом случае глохнет все сразу. А тут я слышал жадно орущих в поле насекомых, удовлетворенные голоса зевак, даже мерно капающий звук из-под Камаза — что-то там протекало. Но только не профессионального борца с трагедиями. Богато и широко жестикулируя, он толкал беззвучную речь, пока в самом конце вдруг у него не прорезался голос. Странным образом рассогласованный с движениями губ, голос смачно закончил:

— … стопудово труп. Давление можно не мерить. А хотя посветите — полюбуюсь!

Фара-искатель описала полукруг и уставилась аккурат на переднее колесо грузовика.

— Ну да, — удовлетворенно сказал врач, — тут, грубо говоря, тонн пятнадцать. Ну пусть тонн семь на передний мост нагрузка. Так они все у него на голове стоят! Йод ему уже не понадобится…

— Охереть! — где-то неподалеку раздался возбужденный женский голос, — вот так вот влетишь когда-нибудь…

— Цыть, дура, не каркай! — перебил ее суеверный мужской бас с пивной одышкой.

— Не, ну красиво! Красиво же. Класс. Пацанам покажу, обалдеют! Хорошо, посветили, а то вспышка у меня слабая совсем, — кровожадно, вкрадчиво и возбужденно бубнил за моей спиной юноша.

Я оглянулся. Судя по губам, он вообще молчал. Он просто ходил, приседал, поднимался, искал выгодный ракурс для камеры своего мобильника. Но я слышал его голос. Поганый, надо сказать, гнилой какой-то. Я подошел к нему совсем близко и перекрыл кадр.

— Да что такое! — пробормотал он, — бликует, зараза. Говорили ж, бери Нокию восемьдесят вторую, у нее камера чума просто! Нет, Самсунг взял. Типа дешевле. На хер он такой дешевле, если линза отстойная! Черт, ехать надо уже, так труп и не удасться сфотать… Или подождать?

— Подожди! — сказал я и положил руку ему на плечо. Сделал я это по одной причине — малолетний скот мне совсем не понравился.

Парень удивленно посмотрел на мою руку и поежился.

— Что-то подуло. Поеду, не буду ждать, — сказал он, не разжимая губ, повернулся и пошел к своей Тойоте Королле, которую он небрежно бросил на обочине в погоне за редким кадром.

— До встречи! — усмехнулся я ему в спину.

Он остановился, резко повернулся и посмотрел мне прямо в глаза. Несколько секунд парень сверлил меня непонимающим взглядом, потом поднял сотовый и тщательно сделал снимок.

— Необъяснимо — но факт! — сказал я и помахал рукой. Правда, я не успел, и сделал это уже после щелчка.

— Туман, что ли… — пожал плечами юный охотник за привидениями, немедля сел в машину и уехал.

Резко захотелось курить, что было более чем странно. Дело в том, что я уже года четыре как бросил и фактически не вспоминал об этой гнусной привычке. А тут захотел. Может быть, потому, что, наконец, у меня освободились руки, которые все время что-то подписывали, рулили, печатали, считали и, главное — набирали телефонные номера без передышки. Перед смертью я работал в таком темпе, что физически не мог сесть и закурить. Ну, или по крайней мере, для этого надо было иметь еще одну конечность.