Анна Зимова: Ходячие. Второй шаг

– Мы еще вот это нашли. – Саня развернул сверток. В нем оказался клетчатый пиджак с нашитыми на локти кожаными заплатками. Хороший пиджак, но весь залит чем-то темным.

– У этого отобрали.

– Это его! – Лидия Вячеславовна опустилась на ступеньку. – Поминальный, выходит, стол собрала.

– Вера, ничего не таскай. Сами справимся.

– Я хочу помочь.

– Бери хотя бы легкие пакеты.

– Мне не тяжело.

Вика отняла у Веры сумку и решительно пошла к дому. Вера, вздохнув, вынула из машины сверток поменьше:

– Где вы набрали столько продуктов?

– Магазинов много. Нашли новый.

– Значит, так, – Лидия Вячеславовна поставила, чтобы передохнуть, битком набитые пакеты, – тесто для блинов я замесила. Припеков наделаем.

– Может, не надо было связываться с блинами? Напечь на столько человек! Вам хлопоты опять.

– На девятый день блины – обязательно.

– Мужчины в своем репертуаре. Продукты привезли и легли на диван. А нам таскать. Мы, между прочим, вместе ездили.

– Ладно, не переломимся.

Лидия Вячеславовна с Викой пошли в дом, и Вера осталась во дворе одна. Яблоки в этом году уродились хоть куда. Выходя на улицу, она часто срывала себе яблочко. Осень уже брала свое. Никто не выходил вечером на улицу без куртки. Трава жухла, пару раз утром на ней уже появлялась изморозь. Рябины слишком много. Зима будет холодной. Но на шиповнике – по-прежнему кое-где цветы. Вера вставила в уши блямбочки наушников. Ее хора давно уже нет, а музыка осталась. Как хрустальные колокольчики, щемяще-трогательные детские сопрано выводили свою партию. Ave Maria поднималась все выше, становилась все нежнее, будто растворялась в небесах… Вера прикрыла глаза.

Этот вышел из-за спины. Боковым зрением она все же заметила что-то темное справа, шарахнулась в сторону. Споткнулась о приставленную к мангалу палку-кочергу и упала на четвереньки. Мужчина вошел через приоткрытые ворота. Если бы не музыка, она бы услышала его шаги. Она хорошо видела брюки приближавшегося к ней человека, грязные настолько, будто их нарочно обмазали чем-то. Одна штанина разорвана до самого колена. На коже какие-то наросты. Под пение чистых голосов Вера начала куда-то уплывать. Мангал, за который она все пыталась схватиться, стал мягким. «Теряю сознание». Сразу стало спокойно и как-то сладко. Она еще цеплялась за железный борт, потом заскользила. Не на землю, а куда-то глубоко-глубоко. В теплую яму – нет, пропасть, которая разверзлась под ней. От страха она так и не закричала. Этот подошел, протянул руки.

– Девять дней на одной крупе! Вы даже похудели.

– Ерунда. Вы спросите, что я пил! Откуда! Из лужи на полу. Грязную, ржавую, вонючую воду из прорванной трубы. И главное – труба ревет все время! Днем и ночью! Днем и ночью! На весь подъезд. Эти кишат под дверью, а ее ни заткнуть, ни разбить.

– Мы поняли, поняли, из-за них вы не могли выйти. Почему вы вообще оказались в квартире Егора? Вы же поехали за шампанским на день рождения.

– День рождения? Какой день рождения?

– Да ваш же!

– Он у меня весной!

– А зачем вы сказали, что хотите всех нас собрать вечером и привезете шампанское?

– Я и хотел вас собрать. И за шампанским я съездил. Извините, что так получилось с пиджаком. Обронил, когда этих увидел. Но повод был другой, – и доктор Шер торжественно, словно реликвию, вынул из кармана крохотный обрывок. – Вот что я искал у Егора.

– Кусок газеты??

– Это не просто газета. Это последний кусочек мозаики, которую я складывал очень долго. Разгадка эпидемии.

Одной рукой Шер запихивал в рот целиком поминальный блин, другой раскладывал свои газетные вырезки. В результате на столе возникло что-то вроде карты мира. Евразия – листок с рекламой «Вакцина Х – первый шаг на пути к здоровью!». Вокруг него Шер разложил материки помельче. Не хватало на столе, скажем так, лишь Новой Зеландии.

– Но сначала хочу попросить у всех прощения. Я доктор. Я должен был догадаться обо всем раньше. А я повел вас по ложному следу с этой «вакциной Черниговского». Убил Дорогана. Никогда себе не прощу.

– Ты ни в чем не виноват, – пробормотала Вера, и все закивали.

– Виноват. И перед тобой виноват. Напугал до полусмерти.

– Главное, что вернулся.

– Вы ешьте, ешьте, Георгий Яковлевич, – Лидия Вячеславовна пододвинула ему тарелку.

– Когда с одной стороны от меня сидел Сева со своей игрой, с другой Семен Семенович с этой рекламой, меня будто ударили по голове. Разгадка все это время была у нас под носом. Птичий грипп.