Юрий Ищенко - Одинокий колдун

— Но ты мне мать, — возразил королеве Гамлет. — А у меня Офелия есть. Нимфочка шикарная!

Офелия сидела, сжавшись в комочек, за зеркалом, потихоньку наблюдая за спектаклем. В гневе королева развернулась к ней, одним прыжком вскочив на эстакаду.

— Ах, сучка, опять дорогу перебежала, — она ухватила девушку за горло, подняла и притянула к себе, чтобы говорить прямо в искаженное страхом лицо. — С Петуховым спишь, так мало? С Гамлетиком захотелось? Ты надоела мне.

Королева подтащила беспомощную девушку к краю помоста и столкнула в яму, обозначавшую могилу. Офелия упала очень неудачно, на спину, и лежала без движения.

— Офелия утопла, — объявила для остальных королева, обернулась к потрясенному Гамлету, приставила меч к его горлу и стала декламировать:

— Эй ты, оставь его. Я тебе нужен, — предложил Призрак, появившись с мечом за спиной королевы.

Он хотел отвлечь ее от Гамлета, чтобы дать ему спастись. Но королева решила по другому, без замаха коротко резанула принца по плечу. С истошным воплем боли Гамлет покатился по сцене, зажимая кровоточащую рану. А королева уже вовсю рубила мечом Призрака, как заправский вояка — и он едва успевал уворачиваться.

Лопнули над авансценой сразу два софита: раскаленные брызги стекла окатили актеров и зрителей. Поднялась суматоха, кто-то из стражников пытался успокоить животных, окончательно взбесившихся; покатились с подставок несколько факелов, разливая горящее масло, второстепенные персонажи тушили их. Никто не заметил, как на сцене прибавилось действующих лиц: крупная высокая девушка, с мечом, отобранным у стражника, подбежала к королеве и, поприветствовав друг дружку, они слаженно и яростно повели атаки на Призрака. Гамлета грызли псы, остальные оттаскивали свору.

Петухов вскочил было на ноги, но не знал, что делать: кричать, требовать прекращения действия? Но он опомнился, если можно так сказать. Это был его первый спектакль, который можно было бы назвать крутым и бескомпромиссным авангардом. И он им гордился, он представлял зримо, как весь город, все знатоки и поклонники будут восхищаться им, будут творить легенды о том, что происходило в задрипанном клубе при Кораблестроительном институте... Подбежала к нему администраторша, испуганно всплескивала руками:

— Петя, что делать, что делать!

— Не ори. Иди и звони в скорую и пожарным. А в спектакль не вмешивайся. Пусть играют до конца, каким бы он ни был! — в позе Наполеона изрек для нее и для критиков Петухов.

Опомнившись, все оставшиеся дееспособными мужики (два стражника и Гораций, он же Фонтинбрас) пришли на помощь Призраку-Егору. Но стражники были напившимися и беспомощными, и Герла сломила их одного за другим. Гораций струсил, и лишь делал вид, что помогает, истошно повизгивая «Милицию! Милицию!» Призрак носился из угла в угол, его меч сломался, он устал, а руки были покрыты ранами от ударов девиц. Наконец, он бросился к занавесу, подпрыгнул и уцепился за складки толстого бархата, сумел забраться на безопасную высоту. Королева, не достав его мечом, тут же схватила факел и подпалила занавес. Он запылал в несколько секунд.

Онемели все: актеры, зрители, вахтерши в проходах. Смотрели на пламя, не понимая, что произошло. Егор перепрыгнул с занавеса на веревки под потолком. Огромное полотнище материи, объятое завывающими языками огня, рухнуло на сцену, покрыв людей, собак, разнося искры и хлопья тлеющих обрывков по всему помещению. Вспыхнули доски, в зал прыгали горящие люди и опаленные собаки с дымящейся шерстью. Разгорался пожар, начались паника и давка. Началось смертоубийство у окон и дверей — все спасали свои жизни...

Фелиция и Ханна, которую Егор сразу узнал, не уходили со сцены до конца, когда уже всё деревянное пространство сцены полыхало ревущим тайфуном. Что-то визжали, тянули руки к задыхающемуся в дыме и жару под потолком Егору. Надеялись, что он рухнет вниз. Но он раскачался на веревке и прыгнул, рухнул сквозь стену огня в дальние закулисные помещения. Отбежал по коридорчику в административную часть здания. Выждал, не проскочат ли сюда Ханна и Фелиция — но, кроме клубов черного дыма, никто за ним не следовал.