Константин Образцов: Красные цепи

Посреди холла на возвышении стоит открытый гроб. Тление почти не коснулось бледного лица Маши, и его черты замерли навсегда, сохранив выражение ожидания вечной гармонии и покоя. Посиневшие губы чуть приоткрыты, словно на них замерло последнее несказанное слово, черные кудри волос обрамляют покоящуюся на белой подушке голову, как нимб смерти. На холодных пальцах руки сидит, сложив траурные крылья с желтой каймой, уснувшая бабочка.

В глубоком кресле напротив холодного очага застыла темная согбенная фигура хозяина дома. Рядом с правой рукой, тяжело свисающей с подлокотника, лежит на ковре небольшой пистолет. Голова Германа Андреевича Галачьянца с черной пулевой отметиной на виске свесилась на грудь, а плечи склонились, словно кроме смерти их пригибала к земле тяжесть невыносимого горя.

Гронский молча постоял рядом с креслом, подошел к открытом гробу и коснулся губами холодного чистого лба.

Не каждую заколдованную принцессу можно спасти, даже если перебить всех драконов.

— Маша?.. — спросила Алина.

Гронский мотнул головой, прогоняя воспоминания.

— Да. И ее отец. Галачьянц всю последнюю неделю приводил в порядок свои дела, связанные с бизнесом, а за день до новолуния отослал из дома всю прислугу и охрану. Видимо, он провел с дочерью последние часы ее жизни: сидел рядом, разговаривал с ней, держал за руку и смотрел, как жизнь постепенно угасает вслед за уходящим днем. Последнее, что мне написала Маша за несколько часов до смерти, что они вместе с отцом смотрят на закат. И попросила меня тоже посмотреть, как заходит солнце. Потом она умерла. Галачьянц отнес тело вниз, положил в заранее приготовленный гроб, сел рядом в кресло и пустил себе пулю в голову. Когда я вошел в дом, он сидел спиной к дочери, как будто не хотел, чтобы она видела его самоубийство.

Алина содрогнулась.

— Какой ужас, — сказала она и посмотрела на Гронского. — Бедная девочка. Это ведь она тогда случайно подсказала тебе, как найти Некроманта?

Гронский покачал головой.

— Знаешь, во всей этой истории с самого начала было столько случайностей, что они кажутся мне проявлением какой-то стихийной силы самой жизни, которая постепенно, очень медленно, но верно, выталкивала из себя этого старого упыря, как живая ткань человеческого организма отторгает отравляющее ее чужеродное тело. Много лет назад совершенно случайно Кристина выбрала своей очередной жертвой твоего отца, и тоже случайно именно в этот раз она потерпела поражение и в ярости послала Вервольфа убить твою мать. Случайно малолетние подонки изнасиловали и заразили смертельной болезнью дочь человека, не только обладавшего огромными деньгами и властью, но еще и помнившего рассказы своего деда, бывшего свидетелем чудовищных экспериментов Некроманта в годы русской революции. Потом ты тоже случайно оказалась на месте убийства Марины, и…

— Господи! — Алина всплеснула руками. — Марина!

Гронский вопросительно посмотрел на нее. Алина покраснела и на мгновение закрыла лицо ладонями.

— Родион, прости, ради Бога… я же совсем забыла…

— В чем дело?

— Помнишь, я позвонила тебе в ту ночь и сказала, что Мейлах убит?

— Да.

— Ты еще ворчал что-то неразборчивое и вообще был занят и не расположен к разговорам…

— Помню, что дальше?

— Я хотела сказать тебе еще кое-что. Очень важное. Марину убил не Вервольф. Во всяком случае, она погибла не от того ножа, который он использовал во всех других случаях.

Гронский застыл. Алина стала говорить, все быстрее и быстрее:

— Я с самого начала чувствовала, что упустила что-то существенное, еще когда ты меня спрашивал, является ли нож оборотня орудием убийства. И вот, когда у меня появилось время, я решила провести дополнительные исследования, включая эксгумацию тела моей мамы, ну я тебе рассказывала, и посмотреть заключения по гистологическим экспертизам двух других тел; так вот, на кинжале Вервольфа были характерные зазубрины и сколы, а на лезвии оружия, которым убили Марину, таких дефектов не было. То есть получается, что кто-то использовал точную копию его ножа и действовал так же, как оборотень, во всяком случае очень старался наносить удары с той же силой и в том же направлении. Но только это был не Вервольф. Это был кто-то другой.

Алина перевела дыхание. Лицо Гронского словно окаменело, и она узнала это хорошо знакомое ей выражение отрешенности и в то же время мрачной решимости.

— И еще одно, — добавила она. — В связи с тем, что сейчас проводятся повторные исследования всех жертв за период с марта по октябрь, отдельная группа экспертов изучила следы зубов на костных останках и фрагментах мышечной ткани. Так вот, они идентичны во всех случаях: отметины клыков крупного волка или пса, специалисты еще не пришли к одному мнению, а учитывая обстоятельства, и вряд ли придут. Но на теле Марины следы зубов действительно принадлежат собакам, причем, скорее всего, не одной, а нескольким. То есть ее в самом деле рвали какие-то псы, и…