Дженнифер Макмахон - Люди зимы

– Сверток? – заинтересовалась Фаун.

– Посмотри сама. Ты не видишь, что это?

– Давай я за ним слазию . – И Фаун, протиснувшись в щель, потянулась к свертку.

На мгновение Рути стало так страшно, что она чуть было не окликнула сестру, не приказала ей немедленно выбираться обратно. Кто знает, думала она, что может лежать в этом тайнике? После того, как Фаун нашла револьвер и бумажники, Рути ожидала чего угодно.

– Это просто рюкзак! – крикнула Фаун, подтаскивая сверток к щели. – Тяни, а то мне неудобно.

Рути схватилась за лямку и потащила рюкзак на себя. Рюкзак застрял, но она дернула сильнее, Фаун продолжала толкать изнутри, и вскоре Рути уже вытащила его из шкафа. Снова оказавшись в коридоре, она с облегчением вздохнула и стала осматривать находку.

Рюкзак из плотной ткани черного цвета со множеством карманов и молний был не таким большим, как ей показалось в начале, но довольно тяжелым. И он нисколько не походил на обычные школьные рюкзачки, с какими ходили на занятия сначала Рути, а теперь и Фаун.

– Как ты думаешь, что в нем? – спросила Фаун, прикусив от волнения губу.

Рути вздохнула.

– Есть только один способ это узнать. – Снова ухватив рюкзак за лямку, она отнесла его в гостиную и, взвалив на кофейный столик, некоторое время рассматривала, задумчиво ощупывая молнии пальцами. Ее мозг лихорадочно работал, прикидывая различные варианты. Что если в рюкзаке кокаин, оружие, детская порнография или части расчлененного трупа?

Нет, решила она, тряхнув головой, чтобы отогнать глупые мысли. Хватит трястись. Это просто рюкзак – и все.

И Рути резко дернула застежку. Фаун поспешно отвернулась и даже закрыла глаза ладонями.

– Не бойся, это просто фотопринадлежности, – сказала Рути, тщетно пытаясь скрыть прозвучавшее в голосе облегчение. В самом деле, внутри рюкзака было несколько отделений разного размера, в которых лежали цифровой «Никон», три сменных объектива, коробка со светофильтрами, вспышка, экспонометр, зарядное устройство для аккумулятора и складной штатив-тренога. Рути знала, для чего нужны почти все эти предметы – что-то похожее она видела у Базза, который мечтал заснять пришельцев и поэтому часто брал с собой фото- или видеооборудование. Впрочем, вещи, которые лежали в рюкзаке, выглядели достаточно дорого, и она догадалась, что это не любительское, а профессиональное оборудование.

Вот только как оно попало в тайник?

В том, что «Никон» не может принадлежать ее родителям, Рути была уверена. Ее отец и мать пользовались исключительно одноразовыми пленочными «мыльницами», которые можно было купить в городской аптеке. Там же проявляли отснятые пленки и печатали фотографии.

Фаун на всякий случай отошла подальше.

– Осторожнее, – шепнула она Мими. – Это вещи из леса, они могут быть опасными!

– Что с тобой, Олененок? – Рути повернулась к ней.

– Ничего. Просто мы с Мими разговариваем.

Рути достала из рюкзака фотоаппарат, сдвинула выключатель и посмотрела на экран на задней панели, но тот остался темным. Некоторое время Рути вертела «Никон» в руках, пытаясь найти еще какой-то выключатель или кнопку, но не нашла. Надо будет показать фотоаппарат Баззу, когда он приедет, решила она. Он-то разберется с этой штукой скорее, чем она.

– Рути! – окликнула ее Фаун, которая успела взобраться на подоконник и теперь прижималась лицом к стеклу.

– Что?

– Там кто-то есть. И он идет сюда…

– Он идет сюда, – повторила Фаун. Ее голос звучал странно спокойно, почти равнодушно, словно гости приходили к ним домой постоянно.

Рути бросилась к окну в надежде, что это может быть мама. Она уже несколько раз во всех подробностях представляла, как мама входит в дом, вешает куртку в шкаф и обнимает обеих своих дочерей. «Я не очень напугала вас своим исчезновением?» – спросит она. На мгновение Рути даже почувствовала прикосновение ее теплых, сильных рук, почувствовала запах сырой шерсти, идущий от материного шарфа, но наваждение быстро исчезло, и она прижалась к холодному стеклу рядом с Фаун.

Ей пришлось прищуриться, чтобы что-то разглядеть сквозь отражение собственной головы в стекле. К счастью, снег почти прекратился, на небо вышла луна, и в ее лучах сугробы на дворе и подъездной дорожке замерцали призрачным голубым светом. Через двор двигалась какая-то темная фигура, закутанная в «дутый» пуховик с капюшоном. Фигура слегка сутулилась то ли оттого, что приходилось идти против ветра, то ли от усилий, которые ей приходилось прилагать, чтобы шагать по глубокому – почти по колено – снегу. Лицо незнакомца было закутано шарфом, так что казалось, будто никакого лица у него нет вовсе, и Рути невольно подумала о человеке-невидимке, который был вынужден точно так же заматывать бинтами открытые части тела.