Р. Стайн - Доктор Маньяк и другие из мира комиксов

— Морда? — ошалело прошептал папа. Затем он обмяк в своей клетке и затих.

Дрожа всем телом, я уставился на Терри Головастика. Это был самый отмороженный головастик за всю историю комиксов. И теперь он находился в моем доме, а мы были его пленниками, целиком и полностью в его власти.

Тем временем его товарищ-лягушка душил Бри своим мощным эластичным языком. Ее лицо сделалось пунцовым. Она жутко хрипела. Ее колени начали подгибаться. Капитан Квакун утробно, по-лягушачьи захохотал, наслаждаясь ее ужасом.

Я услышал, как Эрни с топотом скатился по лестнице. Сработает ли мой план?

Эрни ворвался в гостиную, обеими руками прижимая к груди стеклянную банку. В ней хранилась его коллекция дохлых мух. Сотни дохлых мух!

Да, братец у меня с большим прибабахом. Но может быть — чем черт не шутит? — его коллекция выручит Бри.

Я вырвал у него банку и подошел к Капитану Квакуну.

Всем известно, что лягушки обожают мух, так?

Вот я и решил, что он может соблазниться мухами и отпустить Бри.

Я понес банку к безобразной зеленой твари.

— Пора ужинать! — объявил я. — Как тебе мушки, Квакун? Аппетитные? Как насчет немножко перекусить?

Пожалуйста… возьми их. Пожалуйста… Отпусти Бри и начни жрать мух.

Квакун наблюдал за моим приближением. Он перевел свои влажные лягушачьи глаза на банку в моей руке.

— Как насчет мушек? — спросил я, помахав перед ним банкой. — Откушаешь?

— Нет, спасибочки, — ответил Квакун. — Я уже покушамши.

— Что? — я замер в нескольких футах от него. — Уверен?

Он не ответил. Я стоял, как дурак, держа над головой банку с дохлыми мухами.

И тут я чихнул. Получилось мощно. Я чихнул еще раз — и выронил банку.

Я отскочил назад, когда банка бухнулась на ковер. Подскочила. Дохлые мухи разлетелись по всей комнате.

Терри Головастик сиганул с кресла. Он грузно шлепнулся на пол, схватил пригоршню сушеных мух и запихнул в рот обеими лапками.

— А ну брось! Брось! — заорал Капитан Квакун.

Я вытаращился на него. Как он вообще умудряется говорить с языком, обвитым вокруг Бри?

— Не трогай их! — разорялся он. — Я же сказал: теперь мы вегетарианцы! Ты ведь знаешь, что мясо вредно!

— А я люблю мясо! — закричал ужасный Головастик. Он запихнул в рот еще одну пригоршню мух и жадно прожевал.

ХРУМ-ХРУМ.

— БРОСЬ, ГОВОРЮ! — заревел Квакун. — Ты мой помощник! Ты должен подчиняться моим приказам!

Терри Головастик, не обращая на него внимания, схватил еще пригоршню мух.

Квакун испустил страдальческий стон. Он сдернул язык с талии Бри, рассек им воздух и принялся хлестать Терри Головастика:

— Брось! Брось!

Бри отшатнулась назад, держась за талию, ее лицо все еще было красным.

Я схватил ее за плечи.

— Уходим, быстро! — скомандовал я.

— Не уходите! — завопил папа. — Вы должны нам помочь!

Но это был наш единственный шанс улизнуть. Я вытолкал Бри в коридор. Эрни два раза повторять не пришлось. Мы влетели на кухню и выскочили через заднюю дверь.

— Нужно найти помощь, — пропыхтел я, когда мы неслись к тротуару. На бегу я оглянулся через плечо. Злодеи нас не преследовали. — Нужно помочь маме и папе выбраться из клеток.

— Мои родители, наверное, сумеют помочь, — сказала Бри. Ее светлые волосы летели позади нее.

— Чт… что эти зеленые сделают с мамой и папой? — спросил Эрни. В первый раз в жизни я услышал испуг в его голосе.

— Они сказали, что мама с папой — их питомцы, — сказал я. — Они сказали, что место питомцев — в клетках.

— Но… — начал Эрни, и тут же умолк. Он никогда не отличался сообразительностью. Похоже, до него только сейчас дошло, что все происходит на самом деле. Окружающий мир изменился до неузнаваемости. Все страхи воплотились в реальность.

— Мои родители придумают, чем помочь, — сказала Бри. — Ты же знаешь, мой папа пожарник. Он каждый день помогает людям. Он знает, что… — И тут она ахнула.

Уже почти стемнело. Однако уличные фонари еще не зажглись. Бледно-желтый месяц проливал на улицы мерцающий свет.

Мы стояли и смотрели на дом Бри. Это было квадратное строение из красного кирпича, высившееся на пригорке и обнесенное белым забором из штакетника.

Что-то двигалось по передней лужайке. Что-то громадное и темное. Что-то, переваливаясь с боку на бок, приближалось к нам.

В рассеянном вечернем свете я с большим трудом сумел разглядеть это существо. И вскрикнул, когда узнал его.

Это было громадное бурое насекомое, похожее на жука, но размером со школьный автобус. Его длиннющие усы изгибались из стороны в сторону; они тут же встали торчком, когда чудовище неуклюже заковыляло к нам на шипастых ногах.