Алекс Ирвин - Сверхъестественное. Книга о монстрах, духах, демонах и вампирах

Привидения бывают различных видов и за этот мир их заставляют цепляться самые разные эмоции: ненависть и любовь, тоска и замешательство.

Как правило, привидения привязаны к некому материальному объекту. Реже – дух остается в материальном объекте. Нам частенько приходится откапывать кости – но нам так же попадалась работенка, когда дух вселялся в драгоценности, кукол и картины. Короче, запомните, а лучше запишите:

Что угодно может быть одержимым.

После смерти некоторые духи не хотят уходить. Они считают, что на земле осталось неоконченное ими дело, или они должны исправить что-то, или же отомстить, восстановив справедливость. Вот они и остаются. Они ошиваются вблизи материального мира, неспособные прикоснуться к чему-либо или поговорить с кем-либо, в компании таких же потерянных да растерянных душ, как сами. Не надо быть психологом, чтоб догадаться, что в конце-концов все эти нерастраченные чувства оборачиваются чем-то крайне нехорошим. И вот когда все-таки оборачиваются – вы получаете злобного призрака. Или сердитого призрака. Или призрака, вам-на-зло-стенающего. Не зависимо от причин, у всех этих призраков наблюдается привычка досаждать людям, из-за которых они оказались в таком положении. Наша задача – вернуть духов на путь истинный, ведущий назад в загробную жизнь.

Развоплощение призраков вполне себе рутинное занятие, хотя и не всегда простое. Находите останки, или вещь, которую дух использует, чтоб цепляться за материальный мир. Нашли? Отлично, присолили и подожгли. Кранты духу. Может, выглядит и не особо изящно, но действует – безотказно. Иногда, когда имеешь дело со свежими покойничками, даже мороки с выкапыванием поменьше. Это срабатывает, если у духа не было времени, чтобы свихнуться в Лимбо между нашим миром и следующим. Или если он вернулся, как предвестник смерти – ему вполне хватает того, что его заметили. Вот старинная история, возможно, одна из древнейших историй о привидениях. Это одна из папиных любимых…ладно, она была одной из папиных любимых. Сойдет, как прототип охотничьих историй:

Плиний Младший, письмо Суре:

Был в Афинах большой и роскошный дом, но ходила о нем дурная слава, и потому в нем никто не жил. В ночной тиши раздавались там странные звуки, стоны и лязг цепей, а если прислушиваться внимательнее, то звон оков слышался сначала издали, а затем совсем близко; затем появлялся призрак – худой, изможденный старик, с длинной бородой, с взъерошенными волосами; на ногах у него были колодки, на руках цепи, которыми он потрясал. Из-за этого жильцы проводили в страхе, без сна, мрачные и ужасные ночи: бессонница влекла за собой болезнь, страх рос, и приходила смерть, так как даже днем, хотя призрак и не появлялся, память о нем не покидала воображения, и ужас длился, хотя причина его исчезала. Потому дом был заброшен, обречен на безлюдье и полностью предоставлен этому чудовищу. Впрочем, он все еще продавался, в надежде на то, что кто-нибудь, не зная о таком бедствии, пожелал бы его купить или нанять. Как-то раз прибыл в Афины философ Афинодор, прочел объявление и, услыхав о цене, подозрительно низкой, начал расспрашивать и обо всем узнал; тем не менее охотно снял этот дом.

Когда начало темнеть, он приказал постелить себе в передней части дома, требуя письменные принадлежности, светильник; всех своих отослал во внутренние покои, сам сел работать, всем существом своим сосредоточившись на писании, чтобы праздный ум не создавал себе призраков и пустых страхов. Сначала, как это всегда бывает ночью, было очень тихо; затем послышалось, как лязгает железо и звенят оковы. Он не поднял глаз, не выпустил стило, но укрепился духом, закрывая тем свой слух. Шум чаще, ближе, слышен будто уже на пороге, уже в помещении. Афинодор оглянулся и увидел, он узнал образ, о котором ему рассказывали. Привидение стояло и жестами показывало, что зовет его. Афинодор махнул ему рукой, чтобы оно немного подождало, и продолжил свою работу. А привидение лязгало цепями над головой пишущего. Афинодор вновь оглянулся на подающего те же знаки, что и раньше, поднял светильник и проследовал за привидением. Оно шло медленно и тяжело, словно отягченное оковами. Свернув во двор дома, оно внезапно исчезло, оставив своего спутника одного. Оставшись один, он отметил это место сорванными травами и листьями, а на следующий день обратился к должностным лицам и уговорил их приказать разрыть это место. Они нашли кости, крепко обвитые цепями; они одни, голые и изъеденные, остались в оковах после тела, сгнившего от долговременного пребывания в земле: их собрали и публично предали погребению. После этих совершенных как подобает похорон, дом освободился от призрака.