Виктор Хорунжий - Дженнифер. Обитель скорби

Раян пожал плечами.

– Нет, его видит только она. Или ей кажется, что видит…

Такой ответ немного разочаровал и встревожил Дженни.

– Значит, София в самом деле… сумасшедшая? – прошептала девушка. Ей отчего-то сделалось холодно, словно невидимый страх неожиданно обрел ощутимую форму.

– А бывают ли вообще полностью нормальные люди? – Раян усмехнулся, и эта грустная улыбка вдруг сделала его лицо намного старше, будто за плечами парня осталось полжизни и он знал, о чем говорил. – Некоторые нарочно обдалбываются наркотиками, чтобы «расширить сознание». А у нее это само собой вышло, после передоза. Ее откачали, но способность видеть больше не пропала. Поэтому и заперли тут…

– Ты уже рассказывал, что София – бывшая наркоманка… Сколько же ей лет?

– Кажется, около двадцати, – ответил Раян. – Она, как и ты, осталась сиротой. И богатой наследницей. А ее дядя, которого назначили опекуном, подсадил свою племянницу на наркотики…

– Какой ужас… – прошептала Дженни.

Звук шагов по коридору заставил их обоих умолкнуть. Дверь снова отворилась, и в нее вошли трое: Айвен вместе с Иглой тащили на себе бледную, безучастную Софию, которая сама даже не пыталась переставлять ноги. Ее спутанные темные волосы до половины закрывали лицо, напоминавшее, скорее, застывшую глиняную маску. И хоть глаза девушки были открыты, сейчас в них зияла пустота.

Не церемонясь Софию просто бросили на койку, как бросают мешки; она так и осталась лежать неподвижно. Игла пристально оглядела палату и молча вышла вслед за Айвеном, громыхнув на прощание дверью. Снова зазвенела связка ключей – медсестра замыкала восемнадцатую.

И опять воцарилась тишина. Но теперь она, как показалось Дженни, была наполнена неровным дыханием несчастной, застывшей в той же позе девушки.

Не выдержав, Дженни встала со своей постели и подошла к Софии, коснулась рукой ее холодного влажного лба. Глаза девушки до сих пор были открыты, словно она продолжала смотреть в одну лишь ей видимую реальность, только уже без слов.

Дженнифер поправила ее руку, что свешивалась с края кровати, и положила ее ровно. Натянула одеяло на неестественно выпрямленное тело. София, кажется, даже не почувствовала этого.

– Что они с тобой сделали, сволочи… – сквозь слезы прошептала Дженни, осторожно гладя девушку по голове – София выглядела сейчас такой беспомощной и потерянной… – Ничего, мы выберемся отсюда, обязательно выберемся, – склонившись к несчастной, Дженни вдруг почувствовала прилив сил от этих своих слов.

В ту минуту, глядя на беспомощную соседку, Дженнифер пообещала себе, что не позволит никому сделать с собой то же самое. Она обязательно выберется отсюда. А еще – вытащит и остальных четверых, за которых вдруг начала чувствовать ответственность.

Утром София все еще продолжала лежать неподвижно; что бы ей ни сделали, это выглядело страшно. Не желая когда-нибудь оказаться на ее месте, Дженни решила не терять время попусту. А значит, необходимо во что бы то ни стало обследовать кухню. К тому же именно ей сделать это было бы проще всего – любопытство новенькой могло показаться естественным и не вызвать особых подозрений.

Позавтракав, Дженнифер не оставила на столе посуду, как обычно, а взяла свою пустую тарелку, захватила по пути еще несколько и пошла с ними за стойку раздачи.

Саймон – помощник повара – длинный и немного неуклюжий молодой мужчина с рыжеватой курчавой шевелюрой, подозрительно глянул на нее, но удерживать не стал. Неожиданно без препятствий Дженни попала в кухню.

Большое помещение с огромной плитой, от которой до сих пор тянуло жаром и запахом молочной каши, оказалось на удивление чистым. Все кухонные принадлежности занимали отведенное им место: ножи висели над разделочным столом на магнитной ленте, пустые кастрюли громоздились на железных полках, а сковородки блестели начищенными боками.

Засмотревшись, Дженни налетела на высокого мужчину в чистом белом халате, подвязанном таким же чистым кухонным передником.

– Ой, простите… – пробормотала она. – Я вот решила отнести тарелки…

Мужчина не отвечал, рассматривая девушку слегка настороженным взглядом. Он явно не привык доверять людям, особенно – пациентам клиники.

– Оставляй посуду и убирайся, – строго произнес он, глядя на Дженнифер сверху вниз.

– Может, я могла бы помогать? Например, убирать со столов… – пробормотала девушка, внутренне съежившись и отступив на несколько шагов. Ей не пришлось изображать испуг – рослый, широкоплечий, со смуглым круглым лицом повар был похож скорее на мастера рукопашного боя, чем на знатока кастрюль. Глядя на мощную фигуру Джека, Дженни поняла, что они очень переоценили свои силы, когда решили, что смогут легко с ним справиться.