Сара Брэннан - Хроники Бейна (сборник)

Но Алдус подобные игры не любил, а какие-то десять – двадцать лет для него представляли сущий пустяк.

Не исключено, что он действительно тронулся умом. Такое случалось, и Магнус боялся, как бы что-нибудь подобное через пару сотен лет не произошло с ним самим. Может, он тоже забьется в какую-то нору, наподобие этого отеля, и будет проводить время в компании с толстосумами, занимаясь неизвестно чем. А разве сейчас он занимался чем-то другим? Не он ли все утро приводил в порядок свой бар, открытый для мирян?

Пора было возвращаться домой.

Магнус почти потерял интерес к бару. Сначала он планировал открыть его через пару дней, затем через неделю, потом через две, три… А пока бар «У мистера Драя» временно не работал, некоторые его завсегдатаи, не зная, куда податься, по вечерам приходили к Магнусу в гостиницу. На первых порах их было немного, но уже через неделю этот жидкий ручеек превратился в мощный поток. Не обходил стороной его номер и персонал отеля, вежливо предложивший колдуну «принимать друзей и коллег где-нибудь в другом месте». На что Магнус любезно ответил, что в большинстве случаев никакие они ему не друзья и не коллеги, а просто незнакомые люди. Управляющего это заявление не обрадовало.

Впрочем, насчет незнакомцев это было не совсем так. С самого начала на диване Магнуса поселился Альфи, который становился все мрачнее и мрачнее. Каждое утро он уходил по делам, а вечером возвращался пьяный. Затем вообще перестал куда-либо ходить.

– Все хуже и хуже, Магнус, – заявил он как-то утром, в очередной раз выныривая из алкогольного ступора.

– Ничуть в этом не сомневаюсь, – ответил колдун, не отрываясь от томика «Войны и мира».

– Я не шучу.

– Это тоже не вызывает сомнений.

– Магнус!

Колдун устало поднял голову.

– Мы катимся в пропасть, – продолжал Альфи. – Дальше так продолжаться не может. Грядет крах. Понимаешь?

Он потряс в воздухе газетой.

– Альфи, говори яснее. Если ты имеешь в виду газету, то с ней, на мой взгляд, все в порядке.

– Я имею в виду финансовую систему Соединенных Штатов, которая может рухнуть в любую минуту. Раньше я в это не верил, но теперь верю.

– Подобное и в самом деле случается.

– Как ты можешь относиться к этому так безразлично?

– Опыт, – сказал Магнус и вновь уткнулся в книгу.

– Ну, не знаю. – Альфи вновь улегся на диван. – Может быть, ты и прав. Может, все действительно будет хорошо. Должно же быть, правда?

Магнус не потрудился заметить, что этого он не говорил. Альфи, казалось, немного успокоился, что уже было неплохо. Но теперь колдун потерял нить повествования и никак не мог вникнуть в написанное. Визитеры начали его доставать.

Через пару дней вся эта честная компания надоела ему окончательно, но вышвыривать их за дверь он не намеревался – это было бы неприлично. Он просто переселился в новый люкс, на другом этаже, и перестал появляться дома. Гости его не роптали, ведь дверь его старого номера оставалась открытой, а доставляемые туда еда и напитки продолжали исправно оплачиваться.

Чтобы убить время, Магнус предавался обычным для него занятиям – гулял в Центральном парке, посещал кино и театр, ходил по магазинам. Жара спала, и город окутало нежное октябрьское тепло. Однажды он нанял катер и целый день бороздил водную гладь в виду Манхэттена, глядя на очертания небоскребов и раздумывая над тем, что случится, если все действительно рухнет, и насколько это коснется его самого. Он и раньше видел крах экономик и правительств, но здесь люди… поднялись очень высоко, и падение обещало быть долгим.

Колдун заметил, что многие целыми днями не отходят от биржевых аппаратов, передающих котировки ценных бумаг, которые теперь были везде – в клубах, отелях, во многих ресторанах, даже в барах и парикмахерских. Его поражало, до какой степени эти механизмы из стекла и металла очаровывали толпы народа, которые с утра до ночи караулили, когда машина выплюнет длинную, испещренную символами полоску бумаги, чтобы прочитать содержащиеся в ней магические письмена.

Первая волна паники накрыла биржу двадцать четвертого октября – рынок обвалился, хотя впоследствии и отыграл потери. Выходные прошли в тревоге, затем наступила новая неделя, и ситуация ухудшилась еще больше. Двадцать девятого, во вторник, случилось то, что все предсказывали – котировки рухнули. Магнуса волна общественного потрясения тоже не обошла стороной, даже в тиши его номера в «Плаза». Безостановочно звонил телефон. Из коридора доносились голоса, а порой и крики. Он спустился в вестибюль. Там царила паника – похватав свои чемоданы, куда-то бежали люди, все телефонные кабинки были заняты, в углу плакал какой-то господин.