Сара Брэннан - Хроники Бейна (сборник)

Тесса с Уиллом обменялись отчаянными взглядами. Магнус едва ли не физически ощутил их тревогу.

– Ладно, – сказал он. – Педагогики мне на этот вечер достаточно. Не хочу мешать соединившемуся семейству и, кроме того, не желаю быть свидетелем драмы, которая у Сумеречных охотников может затянуться надолго. Мне пора.

– Но ты можешь остаться здесь, – предложила Тесса. – Мы будем очень рады, если ты у нас погостишь.

– Подумать только, колдун в священных покоях Института! – пожал плечами Магнус.

Тесса окинула его внимательным взглядом:

– Магнус…

– Кроме того, у меня назначена встреча, – смягчив тон, добавил Магнус, – из тех, на которые не принято опаздывать.

– Сейчас? Поздней ночью? – нахмурился Уилл.

– Если вы не забыли, у меня необычный род занятий и я не всегда занимаюсь делами в разгар рабочего дня, – ответил Магнус. – Мне кажется, когда-то ты тоже пару раз обращался ко мне за помощью в поздние часы, явно не подходящие для визитов. – Кивнув на прощание, он сказал: – Уилл, Тесса, Джем, всем доброй ночи.

– Я провожу тебя, – вздохнула Тесса.

– Кем бы ты ни был, до свидания, – сонно протянул Джеймс, закрывая глаза. – Запамятовал, как тебя зовут.

– Не обижайся на него, – шепнула Тесса.

Уже у самых дверей Магнус услышал, как Уилл сказал Джему:

– О чем ты говоришь, конечно, можешь поиграть. Она по-прежнему в музыкальной комнате, мы оставили ее специально для тебя.

– Что, его скрипка? – спросил колдун, обращаясь к Тессе. – Не думал, что Безмолвные братья проявляют интерес к музыке.

– Когда Уилл смотрит на Джема, он не видит в нем Безмолвного брата, – сказала она, – он видит в нем только своего парабатая .

– Тебе трудно? – спросил Магнус.

– Что?

– Знать, что в сердце мужа не только ты, но и другой?

– Но ведь в противном случае это был бы не Уилл, – ответила она. – К тому же мой муж знает, что в моем сердце не только он, но и Джем, при этом ни он, ни я не хотим, чтобы было по-другому.

Магнус хотел спросить, не боится ли она того дня, когда Уилла не станет, когда эта цепь, связывающая всех троих, наконец разомкнется, но передумал. Если судьба будет благосклонна к Тессе, то она еще не скоро поймет, какая это тяжелая ноша – быть бессмертной и любить смертного.

Вместо этого он сказал:

– Ну и славненько. Ладно, всего тебе наилучшего. И твоему маленькому озорнику – тоже.

– Обещай, что перед тем, как уехать из Лондона, ты к нам еще заглянешь, – произнесла Тесса не допускающим возражений тоном; этот тон был знаком колдуну еще с тех пор, когда она была девчонкой.

– Так тому и быть, – кивнул он. Затем, немного помявшись, добавил: – И вот еще что, Тесса. Если я тебе когда-нибудь понадоблюсь – а я надеюсь, что впереди нас ждет еще много долгих, счастливых лет, – при шли мне весточку, и я пулей примчусь.

Каждый из них прекрасно понимал, что он имел в виду.

– Хорошо, – ответила Тесса.

Когда Магнус вышел во двор, в густом лондонском тумане раздалось тихое пение скрипки. Ему вспомнилась другая ночь, наполненная призраками и музыкой Рождества. Тогда на ступеньках Института стоял Уилл и смотрел ему вслед. Сейчас в дверном проеме замерла Тесса, подняв в прощальном жесте руку. Опустила она ее только тогда, когда он миновал ворота, украшенные зловещей надписью: МЫ – ПЫЛЬ И ТЕНИ. Он оглянулся, посмотрел на хрупкую фигурку и еще раз подумал: «Да, возможно, я зря уехал из Лондона».

Магнус уже не впервые проделывал путь из Лондона в Чизвик, в родовой особняк Лайтвудов. Дом Бенедикта Лайтвуда часто открывал свои двери для обитателей Нижнего мира, разделявших его представления о том, что такое приятное времяпрепровождение.

Когда-то это было роскошное поместье – сверкающий белизной камень, бесчисленные колонны и греческие статуи. Лайтвуды не считали бахвальство грехом, и их дом служил этому подтверждением.

Но… Магнусу было прекрасно известно, что стало потом. Бенедикт Лайтвуд, отец семейства, путаясь с демонами, подхватил болезнь и превратился в кровожадного монстра, которого с помощью нефилимов были вынуждены убить собственные сыновья. Поместье и все деньги Конклав конфисковал, а семья Лайтвудов стала посмешищем, олицетворением греха и предательства идеалов Сумеречных охотников. Копаясь в памяти, Магнус не мог припомнить, чтобы кто-то падал низко. Сыновья Бенедикта, Габриэль и Гидеон, сумели вернуть доброе к себе отношение, благодаря безупречному поведению и благосклонности Консула, Шарлотты Бранвелл, но с Татьяной, их сестрой, дело обстояло иначе. Как ей удалось вернуть родовое поместье, Магнус не знал. «Татьяна сходит с ума, как мышь, которую поймали и посадили в чайник», – вспомнил он слова Уилла.