Ирина Иванова - Магические книги Невилов (сборник)

Остальные два дня я провалялась в номере с температурой под сорок. Врач дал аспирин и сказал, что если температура не пройдет здесь, то дома обязательно надо обратиться к доктору. Температура может держаться три дня, организм сам борется, а так как мне осталось наслаждаться отдыхом всего пару дней, то дальнейшее лечение придётся продолжить уже с личным доктором.

Еле-еле я добралась до дома, сил не было никаких, постоянный сухой кашель не прекращался, и температура снижаться не собиралась. Спасибо Мари, она купила еды, позвонила маме и записала меня на приём к доктору. И вот я лежу, замурованная в постель, моё одеяло весит, наверное, целую тонну, нет сил его приподнять, а уж вылезти из-под него и подавно. Лежу, болею, жду маму…

Звонок Мари меня встревожил. В большей степени тем, что Элис так больна, что она с трудом может говорить и лежит в постели. Я отложила все дела и тут же поехала к ней.

Когда заболевает твой ребёнок, пусть ему и двадцать шесть, на тебя опять находят нежные чувства материнской заботы, вроде уже забытые, сразу вспоминаются горчичники, микстуры и градусники. Болезни детей, ответственность за них мобилизуют силы, отодвигают личные проблемы на задний план.

У Элис был жар, её лихорадило, она с трудом говорила и почти не ела, её тошнило… Это признаки уже не простуды, а чего-то более серьёзного. Сама она до доктора не дойдёт, это точно, надо вызывать скорую помощь.

В больнице у неё взяли анализы, чтобы выяснить, что за инфекция. Её не лечили до получения результатов, а она уже почти пять дней с температурой сорок, ослабленная, почти не ест и не встает, в итоге организм сдался, и ночью Элис впала в кому.

Всё так быстро, сумбурно, непонятно… Господи, Элис, девочка моя, почему? По словам врачей, мы сильно затянули с госпитализацией и теперь возможны осложнения, но они уже начинают лечение. Жизни Элис ничего не угрожает, ей подают питательные растворы, нет причин для волнений, всё будет хорошо…

Как же так – за три дня и кома? Она лежит на кровати такая маленькая, бледненькая, все руки обколоты иголками, сердце кровью обливается…

Выяснилось, что у Элис редкий вид пневмонии, и хорошо, что успели её привезти в больницу, без медицинской поддержки она могла бы умереть, а сейчас будет курс антибиотиков и восстановительная терапия.

Курс прокололи, но Элис остаётся в коме. Её перевели из интенсивной терапии в палату для коматозников, а там лежат годами…

Я нахожусь в состоянии ступора. Мне говорят, что нужно ждать, организм молодой, сам справится, но может быть через десять дней, а может и через месяц… В голове вертится одна мысль: «Я живая и здоровая, а мой ребёнок – нет. Где справедливость?» Похожие чувства были, когда два года назад погиб Николос; я долго не могла поверить, что я вот здесь и сейчас хожу, ем, сплю, а его нет, и уже никогда не будет. Пережить это ещё раз я не смогу. Но девочка моя ещё жива. Я сходила в церковь, поставила свечку, заказала молитву…

Всё, что могу делать, – верить и надеяться. Прихожу к ней каждый день, держу за руку, рассказываю интересные истории из детства. А глаза не просыхают, если бы слезами можно было бы вылечить, она бы давно уже очнулась…

Вот думаю, что есть другие способы помочь моей девочке. Если медицина может только поддерживать её тело, то можно обратиться к целителям, магам, которые имеют более древние знания и воздействуют на ином уровне. Кто-то же должен мне помочь!

Я обращалась к трём или четырём целителям, все говорят, что могут провести ритуал по фотографии, но не гарантируют результата. Наиболее эффективно работает с комами и параличами Элтон Макдафф, маг чуть ли не в десятом поколении, работает с древней книгой заклинаний 15-го века.

К нему меня записали только на следующую неделю. Офис находился в престижном пригороде, в красивом особняке. Работает маг только с состоятельными клиентами.

Макдафф был маленький, толстый человечек с головой, похожей на бильярдный шар. Он сидел на крутящемся стуле за большим столом, а за спиной у него стоял полукруглый, видимо изготовленный по специальному заказу шкаф, за стеклянными дверцами которого стояли на полочках необычные старинные предметы: колбы, прозрачные шары разных размеров, свечи и множество книг, древних и ветхих, почти чёрных от старины. Казалось, что этот человек и его микромир существуют в другом измерении, в отличие от современной, модно обставленной приёмной, где я ожидала приёма.