Александра Ведьмина - Возмездие

Ему было четыре года — его подобрала женщина. Сейчас он не мог вспомнить ни ее лица, ни голоса, но тогда они казались чуть ли не самой важной вещью на всей Земле. Она отображала для него всю доброту, какая только может быть в человеке. Для дитя, у которого не было ничего, эта женщина была ангелом и совсем не важно, была ли она старой или молодой, прекрасной или уродливой, грамотной или невеждой — во всем мире не было ничего более возвышенного в его глазах. Тогда он получил свое первое имя. Карл — так она его назвала. Эта женщина была странствующим лекарем.

Ему внушали, что до тех пор, пока существуют люди, способные на гнусность, должны оставаться те, кто несут благо. Благо — это свет. Тьма — человеческие грехи. Тьма отступает перед светом. Карл должен был стать этим светом для других, точно как эта женщина для него. Она заменила ему мать, которую он никогда не знал. Город отобрал ее у него. Женщина погибла, заставив померкнуть единственный луч света в его сердце. Он больше ни во что не верил.

Почти пол года скитался Карл по улицам пустынного города. Раньше это казалось чем-то обыкновенным, обыденным. Теперь же бродяжничество вызывало чувство стыда. Он старался скрыться от взглядов прохожих, он стыдился собственного отражения, своей жизни, своего существования. Он избегал дневного света. Мысль о том, что кто-то мог смотреть на него, вызывал у ребенка панический ужас. Для него во всем мире не осталось ничего доброго и хорошего, ничего, что он мог бы назвать светом. Именно тогда он и встретил человека, который не только полностью изменил его жизнь, но и перекроил все его естество. Он дал ему иное имя и забрал остатки души.

«В нашем мире люди — лишь расходный материал. То, за счет чего можно и следует выживать. Так и только так ты можешь добиться того, чего не могут другие. Деньги, власть — вот две вещи, которые правят миром, тем временем, как страх — лучший метод воздействия на людей. Хорошие, добрые и честные люди умирают от болезней, голода и тоски, в то время, как мы, негодяи, получаем все, чего хотим, будь то уважение, любовь, здоровье или расплата. До тех пор, пока у тебя есть деньги и власть, весь мир будет подчиняться тебе. Конечно, когда-нибудь найдутся и те, кто пожелает восстать против тебя, но, имея достаточное количество союзников, ты выиграешь и эту войну», — так говорил тот человек и ребенок, услышавший это однажды, не забывал эти слова даже став стариком.

Именно так он и жил, добиваясь всего, чего пожелает. Он позволял называть себя по всякому. Сейчас его звали Ринго. Через какое-то время и это его имя канет в небытие. Есть ли на свете человек, которому известно его настоящее имя? Имя, данное при рождении? Наверное нет. У него тысячи имен. Каждому человеку он известен под своим, особенным кодом. Он — Ринго. Человек без имени. Человек, у которого есть все и нет ничего. Само его существование было противоречивым. Однако, не смотря ни на что, Ринго действительно существовал, на протяжении всей своей жизни лишая такой возможности множество невинных людей. Был ли он плохим или же жертвой — решайте сами.

— Совсем скоро лаборатория наполнится водой. Как только все это закончится, мы уничтожим следы, — Ринго утвердительно кивнул. Его собеседник еще какое-то время оставался на месте, всматриваясь в это морщинистое лицо, но так ничего и не увидел. Ему пришлось уйти.

Шаги этого человека эхом раздавались в бетонных стенах. Было в этом нечто пугающе величественное и зловещее, как последний бросок хищника перед жестокой расправой. На самом деле, если бы мы могли поделить людей на виды и подвиды, как это было с животными, Сэмюэл был бы хищником. В мире политики, тайной и жестокой он был палачом. Ринго же был судьей, решая, от кого или чего именно ему стоит избавиться.

Этот человек не был слеп. Нет. Он прекрасно отдавал себе отсчет в том, какое чудовище стоит над ним. Однако, спустя какое-то время это перестало его волновать. Сэмюэл пропитался чернью Ринго подобно тому, как бумага впитывает в себя чернила — ему было уже не помочь. Он и сам стал чудовищем.

В тот миг, когда рука человека перестает дрожать в момент убийства, внутри у него что-то ломается. Что-то очень важное. Наверное это что-то и зовется душой. В этот раз все было так же. Сэмюэлу предстояло убить множество людей — невинных и виновных и ни один мускул на его лице не дрогнул. Ни одна мысль не встала поперек его задачи. У него не было ничего, что могло его остановить. Или же было?