Юрий Теплов - Книга 1. Воскресший утопленник

Ему было любопытно, как книга расходится. Не удержался и заглянул в «Глобус», книжный магазин в центре Москвы. Рыбацкие тайны шли нарасхват. Та же картина наблюдалась и через неделю, и через месяц… А тут еще один за другим позвонили из Хабаровска, Минска и Усть-Каменогорска старые сослуживцы. Поздравили и сообщили, что его книга уходит с прилавков влет.

Размах продаж явно зашкаливал за десять тысяч, обозначенных в книге. Алексей позвонил Бычкову и поинтересовался дополнительными тиражами.

– Какие тиражи, дорогуша! – воскликнул тот. – Убыток терплю!

Алексей понимал, что он врет. Он тогда лишь сказал:

– Жулик ты, Антон!

– Не жулик, а коммерсант, который заплатил тебе, дорогуша, приличные бабки…

Вот и пришла пора разобраться с коммерсантом.

В приемной Алексея встретила незнакомая цыпочка с ледяным лицом. Девицы менялись тут раза три в год, но каждая была длинноногой и с этикеточной мордашкой. Такой уж вкус был у ласкового Бычка.

– По какому вопросу? – спросила она.

Алексей, не отвечая, шагнул к обитой рубчатой кожей двери. Отмахнулся от вцепившейся в рукав цыпочки и объявился в обставленных черной офисной мебелью апартаментах. Хозяин, восседавший за огромным столом, словно вырезанным по лекалу, изумленно вытаращился на Алексея. Но через мгновенье широкая улыбка смыла изумление. Вылез из-за стола радушным бычком, протянул Алексею обе руки.

– А говорили, ты утоп, дорогуша! Что только не наболтают люди! Рад, рад! Где скрывался?

– В Тибете, – не задумываясь, ляпнул Алексей.

– Курс омоложения проходил? Здорово они тебя отремонтировали. Даже ввысь вытянули. Волосы покрасил?

– Нет.

– Неужели свои восстановились? Сколько заплатил, если не секрет?

– Секрет.

– Может, откроешь старому другу? Я бы тоже не отказался помолодеть.

– Ты и так молодой, Антон, раз такая куколка в приемной.

– Чувырл не держим… Коньячку выпьешь? – его влажные глаза так и лучились доброжелательностью.

– Завязал.

– Неужели табу в Тибете наложили?

– Наложили.

– А по капелюшечке?

– Я должок пришел получить, Антон.

– Не понял. Разве я тебе что-то должен?

– Давай посчитаем, – спокойно ответил Алексей и прислушался к мыслям, порхающим в голове бывшего комсомольца.

«Вот лох! Как же ты можешь посчитать?… Минские полмиллиона проскочили без следов… В Екатеринбург двести тысяч вывезли, там все ушло подчистую… Средняя Азия – вообще дыра… На понт берет Скворец!»

– Ну, считай! – беззаботно предложил Бычок.

– Минская типография выгнала пятьсот тысяч экземпляров. Разошлись в Белоруссии, на Украине и даже в Германии среди эмигрантов. На Урал ты отправил двести тысяч. И все мимо налогов… Продолжать?

«Кто продал? – заметалось в голове у Бычка. – Какая сука завелась в доме?».

– Продолжать? – переспросил Алексей.

«Неужто знает про Омск, Хабаровск, Бишкек? Сколько там на круг? Полмиллиона, не меньше…».

– Не забывай, Антон, про Омск и Хабаровск. А заодно и про Среднюю Азию.

Широкая улыбка сползла с лица издателя. «Продали!.. Кто?… Только без паники!.. Главное – выбраться с минимальными потерями». Улыбка снова приклеилась к лицу Бычка. Он положил руку на плечо Алексея и проникновенно предложил:

– Садись, дорогуша. Извини, считал тебя совком… Поговорим, как деловые люди.

Алексей прошел к приставному столу и опустился в кресло. Не мигая, уставился на издателя. В глазах вдруг появился зеленоватый туман, и он услышал щелчок.

Колючая плетенка из травы слегка царапала голую спину. Рядом с Алексеем сидела молчаливая маленькая женщина в голубой одежде. По плечам струились зеленоватые локоны, глаза с кошачьим разрезом смотрели на него с грустной ласковостью.

Воздух был напоен звуками, похожими на птичий щебет. Сквозь него прорывался неторопливый стук дятла. Этот стук имел конкретный смысл, будто законспирированный радист передавал азбукой Морзе шифрованное сообщение.

Не угнетай…

Не упрекай…

Границу света и тьмы будто провел умелый чертежник. Женщина была освещена солнцем. Она ждала, что он переместится из тени в свет, и каким-то образом подталкивала его. Он сделал над собой усилие, пытаясь переместиться к свету, но тело одеревенело. Женщина поторапливала его. Он сделал еще одну бесполезную попытку подвинуться. Грань между светом и тенью стала таять. И в тот момент, когда его лицо залило нестерпимым сиянием, он почувствовал такую легкость, что готов был взлететь…