Ганс Эверс - Сочинения в двух томах. Том второй

— Дай мне Изу! — сказала Эндри охотнику. — Я похороню ее в парке.

Графиня подняла руку.

— Нет, — заявила она твердым голосом, — соколиный обычай не таков. Соколу и соколиному охотнику принадлежит то, что падает на соколиной охоте. — И, обратись к помощнику сокольничего: — Получил уже ястреб свою награду? Отдай ему Изу.

Маттес взял Гильду на рукавицу и дал ей драгоценный прикорм. Коварно и зло смотрел желтый глаз ястреба. Гильда жадно схватила своей желтой лапой мертвого сокола. Спереди растеребила шею до мяса и начала набивать свой зоб.

Таков был конец белой Изы.

Графиня свистнула своим бичом и сказала:

— Для меня достаточно на сегодня!

— Мы поедем с тобой, бабушка! — воскликнула Эндри.

— Нет, — возразила та. — Нет оснований из-за моего настроения прекращать охоту. Что за важность — белый сокол! Спустите других соколов! Гендрику нужно еще перу цапель для его детской.

Она сделала общий поклон, повернула лошадь и ускакала галопом.

— Она никогда не забудет Изы! — сказал сокольничий.

Без графини охота клеилась плохо и скоро прекратилась.

Вернувшись домой, Эндри немедленно бросилась к бабушке. Она нашла ее одну в глубокой задумчивости.

— Это из-за Изы? — спросила Эндри.

— Нет, — ответила бабушка.

Она взяла со стола письмо и передала его внучке:

— Здесь письмо, оно пришло для Яна. Передай ему и скажи, что я жду вас обоих к чаю, сейчас же.

Эндри взяла письмо. Как она хотела бы его порвать! Отнесла кузену. Он повертел его в руке и засунул в карман.

За чаем она сидела одна с бабушкой. Ян не пришел.

— Позвать его? — спросила девушка.

Бабушка отрицательно покачала головой. Обе женщины сидели молча.

Графиня приказала накрыть ужин, как охотничье пиршество. Даже сама она украшала стол в своем бальном туалете. Эндри пришлось надеть свое выходное — первое! — платье: у нее был вид молодой дамы.

Они снова ждали. Графиня приказала подавать. Только после супа пришел студент, явно взволнованный. Неловко и запинаясь, сочинил извинение. Бабушка сделала вид, что ничего не замечает. Она казалась веселой. Говорила о соколиной охоте. Рассказывала анекдоты. Говорила о своем сыне, отце Эндри, страстном охотнике, носившем с собою ястреба даже в школу в Клеве. Но однажды с ясного неба на него упал ястреб и исклевал ему лицо так, что потребовался год лечения, чтобы спасти мальчику глаз.

Говорила одна только графиня. Она заметила, как внимателен становился Ян, когда ей удавалось уводить мысли в свое царство — в Войланд. Под конец она пустила в ход главный козырь: этим летом здесь будет охота с орлом!

Эндри подскочила. Ян, положив ножик и вилку, впился в нее глазами:

— Что ты говоришь, бабушка? С орлом?

— Да, с орлом! — подтвердила она. — Я получу его из Тироля от Волькенштайнеров на Роденэгге.

— Когда его привезут? — спросил студент.

— Через три, может быть, через две недели. С ним прибудет один из сокольничих, который проживет с полгода в Лесном Доме, чтобы обучить Гендрика. Этот за всю свою жизнь не видал орла — теперь поучится на старости.

Посмотрев на Яна, она спросила как бы мимоходом:

— Две-три недели — можешь ты остаться на такое время?

— Конечно, останусь! — воскликнул студент.

Тогда она подозвала Клааса, дала ему ключ и велела принести соколиный кубок. Открыла кожаный футляр, вынула большой старый кубок, сделанный нюрнбергским серебряных дел мастером Венцелем Ямницером.

В кубок вошла бутылка шампанского целиком. Графиня подала его Эндри.

— За что ты хочешь пить? — спросила бабушка.

— За соколиную охоту! — ответила девушка.

Взяв у нее из рук кубок, графиня передала его Яну и приказала пить с той стороны, где прикасались губы Эндри.

— Кому твой тост?

Он пил за Войланд. Тогда она сама взяла охотничий кубок и высоко подняла его:

— Я пью за тебя и за Эндри, я пью за вас обоих!

Отпила.

— А ты, мой мальчик, должен опорожнить кубок! — смеялась она. — В нем не должно остаться ни капли. Ты ведь студент, ты с этим справишься. А если еще хочешь — позови Клааса!

Она повернулась к Эндри.

— А ты займи-ка двоюродного братца. Подтянись немного — за ужином ты не сказала ни слова!

Их взгляды встретились. Эндри почувствовала: бабушка чего-то хочет от нее. Она не знала, чего именно, но чувствовала, что сделает это. Потому что бабушка хочет того, что и она сама хочет.

— Да, бабушка, — прошептала она и вышла.

Вернувшись, Эндри застала Яна у стола с серебряным кубком в руке.