Максим Кызыма - На лесной тропе

Лёха с Антоном стояли и провожали растерянными взглядами этого странного незнакомца до тех пор, пока тот не скрылся из виду, затем, подняв своё оружие с земли, молча оглядываясь на каждом шагу, побрели в домик.

– Ну, ты почему пистолет-то с предохранителя не снял? – спросил Лёха. Ему пришлось повторить свой вопрос, потому что Антон не слышал его, погружённый в свои мысли.

– А? – переспросил Антон.

– Что а? Я спрашиваю, чем он в тебя кинул, что ты аж на землю завалился?! – допрашивал друга Лёха.

– Да ни чем он в меня не кидал – морду я его увидел! Ещё бы немного и штаны стирать пришлось! Чуть сердце не выплюнул! Никогда такой образины не встречал!

– Что там за рожа такая, что взрослый пацан в штаны наложил?

– Не наложил, а чуть не наложил, – поправил Антон.

– Ну, извини… Просто я тебя таким напуганным никогда раньше не видел.

– Пошли лучше быстрее в домик, там я тебе всё расскажу, что-то не хочется мне здесь, на улице торчать, – с этими словами Антон первый зашёл в домик, подождал Лёху и убедился, что тот запер за собой дверь.

Конечно, после такого никому и в голову не пришло пойти и лечь спать. Антон рассказал Лёхе, что он увидел, и что его так напугало.

– Да уж… И камень, который я в него кинул… Вообще никак не отреагировал! А ведь тяжёлый был – камень. Ну и странный тип!

После длительной паузы Лёха продолжил рассуждать:

– Я всё-таки думаю, что это бродяга местный, по крайней мере, воняло от него, как от бродяги – перегар вперемешку с дерьмом. А то, что он нечувствительный такой к камням, так это от палёного спирта, у таких алкашей, после длительного употребления всякой дряни, вроде боярышника, можжевельника и прочего дерьма, теряется чувствительность конечностей. Всё начинается с пальцев рук, потом всё хуже и хуже, в конце концов ноги и руки совсем подвижность теряют. Ты видел, какая походка у большинства из них?

– Конечно, видел! Медленная такая, как будто их за шиворот кто-то держит при ходьбе, или они с сильными порывами ветра борются! Как в замедленной съёмке, и почти всегда хромают, – подтвердил Антон.

– Да, и этот тип как раз из таких, ты видел, как он ходит? Еле как ноги передвигает, заторможенный весь, и очень туго соображает. Когда я в него камнем кинул – он даже ничего не понял, очнётся, когда синяк на груди нащупает. Мне кажется, он скоро сам копыта отбросит, такие долго не живут.

– Да, наверное, ты прав, – согласился Антон, – кому тут ещё ходить? Не верю я в нечисть всякую, человек это был, хоть и странный. Завтра с утра всё равно в лес прогуляемся, что ж мы зря сюда ехали?

– Сейчас я тебе помогу нервы успокоить, – с этими словами Лёха подошёл к старому серванту и открыл верхнюю дверцу, придержав её при этом, чтобы она не отвалилась совсем.

– А вот и лекарство, – с торжествующим видом, Лёха достал из глубины шкафа начатую бутылку вина, – отцовская заначка!

– А он тебе голову в эту бутылку не затолкает, когда узнает что его чадо заначку спёрло? – поинтересовался Антон.

Лёха поставил бутылку на стол, достал из навесного шкафчика пару кружек и сел за стол.

– Не бойся, что-нибудь придумаю! К тому же ты думаешь, что это его единственная заначка? Нет, у матери нюх на такие вещи, она отцовские заначки уже не раз находила. К тому же с чувством юмора у неё всё в порядке. Однажды они с отцом немного поругались, ну так, не сильно. Он просто полку обещал к стене приколотить, всё обещал и обещал, а мать не выдержала и решила доказать ему, что сама может вполне обойтись без его помощи. Ещё она сказала, что пока тот обещает – та полка, которую приколотить нужно, сгниёт, не дожив до своего новоселья, как и ручка у молотка, так как отец им не пользуется и скоро вообще забудет, как он выглядит. Так вот, сунулась она в кладовку за молотком и гвоздями и напоролась на бутылку коньяка, говорить ничего не стала, просто коньяк вылила, а в бутылку чай налила, причём заварку, которая три дня на солнце стояла, забыли про неё просто на улице, и поставила обратно. Полку она всё же сумела приколотить, – Лёха кивнул на небольшую полочку с различным барахлом в виде нескольких вазочек и непонятными сувенирами, – вон до сих пор держится. Правда, не пойму я: стоило ли ради такого хлама полку на стену вешать?

– Ну, она у тебя прям мастер! – сказал Антон, подставляя кружку под нависшую над столиком бутылку вина.

Лёха налил Антону половину кружки, оценил остаток в бутылке и налил себе такую же порцию, затем отставил бутылку в сторону и продолжил.