Арон Гирш - Туманы янтарного берега

Позволив себе очень непродолжительный сон, Лев пришёл в себя, ощущая, как ему в лицо стало светить яркое солнце. Из-за того неудобства он устроился на полке таким образом, что его ноги упёрлись в стену, а лицо практически вплотную прижалось к стеклу. В какой-то момент солнце заняло на небе такую позицию, с которой его лучи стали буквально бить своим светом путешественнику в лицо.

Раскрыв глаза и проморгавшись, Лев ощутил, как сильно ему захотелось чихнуть, однако вокруг него другие пассажиры вели себя на удивление тихо. Не желая нарушать эту редкую идиллию, он смог подавить в себе позыв к кашлю.

Судя по его часам, до прибытия оставалось не меньше сорока минут, следовало привести своё спальное место в порядок.

Лев совершил поход в туалет вагона, чтобы воспользоваться зеркалом, и убедиться, что его внешний вид не сильно вышел за рамки приличия после суток отсутствия возможности нормального ухода за собой.

В отражении на Льва смотрел молодой человек, приблизительно тридцати лет. Тёмные волосы были не так давно подстрижены, и поэтому с ними не было никаких проблем. Однако на подбородке мужчины уже проступила заметная, чёрная щетина. Зелёные, некогда блестящие глаза, теперь казались уставшими, во многом это объяснялось не физической усталостью, а скорее недавними переживаниями.

Убедившись, что за дверью туалетной комнаты ещё не собралась очередь из пассажиров вагона, Лев вернулся к зеркалу. Слегка облегающая туника была за несколько неосторожных движений снята, на левом плече мужчины была повязка, через ткань которой немного проступила кровь. Так как следы крови были уже сильно высохшие, тревожить повязку Лев не стал. Отведя правую руку немного в сторону, мужчина чуть повернулся правым боком к зеркалу, что позволило ему увидеть начавшие приобретать тёмно-зеленоватый оттенок гематомы на рёбрах.

Оценив состояние своих телесных дефектов, Лев поспешил одеть тунику, после того как кто-то предпринял попытку отворить дверь с обратной стороны.

Воспользовавшись умывальником, Лев поспешил освободить помещение. Оказавшись на своём месте, мужчина вновь сверился со своими часами. По идее, с минуты на минуту поезд должен был уже остановится на железнодорожной станции в Янтарном, но судя по виду из окна, до места назначения было ещё не так близко.

Однако то, с какой частотой проводница стала перемещаться по вагону, становилось понятно, что что-то должно было случиться, и судя по своему опыту детства, Лев приходил к выводу, что вскоре должно было быть объявлено о прибытии.

Проводница ещё несколько раз прошла по вагону, прежде чем сделала заявления о прибытии в течение следующих десяти минут. Лев, услышав это заявление, вновь сверился со своими часами. Выходило так, что его часы спешили больше чем на пятнадцать минут. Уверенности ради, он остановил проводницу и поинтересовался относительно времени, за что был награждён пристальным, подозрительным взглядом, как если бы задал захваченной рутиной женщине «загадку Свинкса Египетского»

Впрочем, удивление во взгляде женщины очень быстро сменилось осуждением. Было ясно, что проводница подумала, будто Лев страдал сильным похмельем после тяжкой попойки. Такие ситуации были самыми распространёнными причинами утренней растерянности российских пассажиров в поездах, поэтому осуждать проводницу Лев не стал. Он лишь ещё раз прошёлся рукой по своему подбородку, ощущая непривычную колкость щетины и понимая, что его внешний вид теперь способствовал тому, как его могли воспринимать окружающие.

В действительности, часы мужчины спешили на шестнадцать минут, и он уже собирался в очередной раз подвести их. Однако, вспомнив, что эту не хитрую процедуру он уже проделывал несколько раз за последние дни, Лев пришёл к выводу, что каждая такая «модерация» лишь усугубляет точность работы хронометра.

Вокзал, куда прибыл поезд, оказался на удивление интересным местом. Оказавшись на пироне, Лев отметил, что яркое солнце, лучи которого буквально заливали пространство, создавая в отдельных местах причудливые тени, на самом деле не сильно грело. Тем не менее, для начала октября, когда в Екатеринбурге уже нормой является снег и гололёд по утрам, здесь было очень тепло. Это обстоятельство лишний раз напомнило мужчине о неизбежной необходимости в акклиматизации. Радовало то, что прибытие в Янтарное не было простой прихотью, а так как все обстоятельства сложились таким образом, то и предстоящие неудобства воспринимались как нечто само собой разумеющееся.