Анастасия Гастин - Хищник

Клыки смотрели на меня из угла автобуса, с задних сидений. Существо, которому они принадлежали, не имело ни лица, ни даже тела; серым пятном оно растворялось на фоне синих кресел в жёлтую точку. Раздался утробный звук, словно у трактора заурчало под капотом. По серому полу к клыкам вели скользкие бесцветные дорожки, и люди проходили мимо, а капли кофе, чая, крошки пончиков падали вниз, сливаясь с ними, и либо прилипали к чёрным подошвам, либо скользили в угол: длинными когтями существо загребало их под себя.

Неужели никто этого не замечает?

Я вышла у парка. Существо стояло под одним из деревьев, расставив в стороны лапы с двумя длинными когтями – в тени его глаза подсвечивались голубым. Казалось, они мне даже улыбались, и существо добродушно смеялось. Но оно хотело моей смерти, и я знала это наверняка. Я слышала, о чём оно думает, я знала, что оно не желает мне добра. Иначе быть не могло, как бы сердце ни пыталось убедить меня в обратном.

« Ведь ты сама его выбрала».

« Неправда».

Я сделала шаг в сторону – оно зеркально его повторило. Я подняла голову, вздёрнула подбородок, пытаясь придать себе уверенности – а существо засмеялось, повторив моё движение. Волосы застыли на моём затылке, а лоб покрылся горячей испариной.

Один шаг вперёд, мелькнуло в голове, один шаг вперёд, один удар – и ты сможешь с ним справиться. Скажи, что можешь это сделать. А хочешь ли? Оно пропало из виду, юркнуло за деревья и испарилось. Я оглянулась по сторонам и тяжело выдохнула: пузыри слизи, только что лопавшиеся в лужах, исчезли, оставив после себя лишь грязные серые пятна, которые никто, кроме меня, не замечал.

Ускорив шаг, я сделала музыку громче.

Я помнила, как его когти ночью скребли по моему лбу и щекам, вычерчивая какие-то символы; как с утра, взглянув в зеркало, я не поняла, почему на коже не осталось царапин. Я чувствовала запах крови, я слышала, как слизь капает с его клыков. Я чувствовала его скользкие поцелуи на своих губах, колючее лицо, прижимавшееся к моему; я знала, чего он хотел. Я видела смятые простыни и разорванные подушки, пух в моих волосах. Я даже знала, что посреди этого кошмара кто-то крепко сжал мою руку, а когда я резко обернулась, чтобы понять, кто это был, он исчез вместе с существом.

Как будто это был один и тот же человек.

– А я ведь предупреждала вас. Говорила, что это опасно. Нездорово – при вашем-то эмоциональном фоне. Нарушает стабильность. Как бы не нарваться на нервный срыв. Да и так снижает производительность! – мой психотерапевт, грузная молодая дама с мешками под глазами, тяжело вздохнула, как вздыхают старушки, когда у них ломается телевизор. – Как вам не стыдно?

– Чего именно я должна стыдиться?

Она закусила кончик ручки.

– Вы много думаете. Вы влюблены в человека, который не ответит вам тем же. И не потому, что не хочет – а потому что не может. Ведь вы не станете его заставлять, верно? Не врите мне – я знаю, что у вас на уме. Девушки вашего возраста только об этом и думают, хотя впереди у них так много новых встреч и опыта… – Она учтиво наклонилась, очевидно, решив, что её слова задели меня за живое – и не безосновательно. Её голос стал мягче, и она даже улыбнулась. – И я знаю, что вы выше этого. Вы – хороший человек, хотя и глупый. Просто не выросли ещё. Но это нормально. Всё проходит, и это пройдёт.

Я потупила взгляд. Как она узнала? Ведь я ни словом, ни делом не могла себя выдать. Да, существо это появилось лишь тогда, когда в жизни появился тот, кого мне по глупости своей захотелось полюбить. Пристать к нему, мелькать перед глазами, прятать взгляд – просто чтобы вести себя по-девчачьи. Быть может, я просто хотела притвориться в него влюблённой, чтобы не было скучно и страшно одиноко по ночам, кто бросит в меня за это камень? Вы же знаете девушек – им всегда ужасно одиноко, как бы они ни пытались доказать обратное. Если вам девушка говорит, что ей хорошо в полном одиночестве, бегите; перед вами – чудовище.

Но я тщательно за собой следила, отвлекалась, больше внимания уделяла себе. Оставалась собой, не сливалась с другим человеком. Я не тонула, хотя трясина затягивала, а водоросли обволакивали лодыжки. Дно, хотя и растворялось под ногами, было крепким. Так что – выходит, всё было бесполезно?

Она протянула вперёд руки и крепко, подбадривающе сжала мои пальцы. Глаза её говорили: «И я через это прошла. Мы все через это проходим». Всё проходит, ну да, как же. Когда? «Вот только вас чудовища не преследуют», хотелось ответить мне, и я сжала все мышцы лица, лишь бы ничем не выдать своё недоверие или страх того, что у меня ничего не пройдёт. Случай-то необычный. Вслух она произнесла: