Ольга Панова - Чудовище во мне

Чтобы что-то различить, я тихонько вошел в подъезд и прислушался. Кажется, высоко над нами, на втором этаже, слышался шорох.

– Вроде бы кто-то стонет, – прошептал друг Леха и с заговорщицкой улыбкой стал подниматься по ступенькам наверх. – Пойдем посмотрим!

Но я как-то заробел. Не знал, что могу увидеть там. Охватила какая-то неловкость. Тем более что шорохи были какие-то резкие, глухие, странные.

Леха стал тихонько подниматься наверх, стараясь не шуметь. Все время озираясь по сторонам, он пытался увидеть, что или кто издает эти звуки.

В какой-то момент он исчез из вида. Шорох не прекращался. В свою очередь, я волновался за друга. Мало ли что?

Я осторожно подошел к лестнице и заглянул вверх. На втором этаже что-то с грохотом упало. В следующий миг я увидел побледневшего Леху, он опрометью бежал вниз, не различая дороги, не замечая меня. Пробежал по ступенькам вниз и сразу выбежал на улицу.

Я снова посмотрел наверх. Этот непонятный шорох продолжался. Мне стало любопытно, что же такого там увидел Леха, что бросился бежать.

Опираясь о перила, я стал медленно подниматься вверх. Шаг за шагом, по ступенькам все выше и выше, пока наконец не попал на второй этаж.

Передо мной длинный коридор и многочисленные комнаты по обе стороны. Шорох доносился с левой стороны. Я направился на его звук.

То, что я увидел, повергло в глубокий ужас. Чтобы не упасть, пришлось опереться о полуразрушенную стену.

В углу комнаты две огромные собаки поедали младенца. Они рвали его с двух сторон. Один пес тянул за руку, второй – за окровавленную коленку.

Обглоданная голова ребенка валялась тут же под лапами. Все стены, пол и морды собак были в крови.

Звери не обращали на меня ни малейшего внимания. Они вырывали из пасти друг друга куски плоти.

Меня стошнило прямо на стену, у которой стоял. Словно во сне, повернулся и побрел назад к лестнице. Когда вышел из подъезда, то увидел Леху на скамейке. Он молча курил и смотрел стеклянными глазами перед собой.

Домой мы возвращались молча. Никогда об этом больше не заговорили. Никогда.

Учитель труда

Наш учитель труда, Николай Петрович, был мужчина суровый, хотя и справедливый. Мы, ученики восьмого класса, его уважали и почитали. Даже немного побаивались.

В тот день мы, как обычно, сидели на его уроке. Николай Петрович решил нас научить мастерить лобзиком. Как обычно, стоял у доски и рисовал что-то мелом.

Я сидел в аккурат перед ним. Видел не только, что происходило у доски, но и то, что творилось позади.

На задней парте сидел тихий скромный паренек Никита. Обычный мальчишка, каких много. Хорошие отметки в дневнике, тихий голос, опрятная одежда. Все как у всех.

Николай Петрович закончил объяснять материал. Отложил мел и сел за свой стол. Перед ним лежал предмет урока – лобзик.

Несколько раз он поглядывал на заднюю парту молча. Однако спустя несколько минут сделал замечание:

– Никита! Чем ты там занимаешься? Все сюда смотрим, на лобзик.

Но Никита, по всей видимости, был мало заинтересован происходящим. Он что-то аккуратно выводил ручкой в своей тетради.

– Никита, твою мать! Ты че, оглох?

Никита лишь поднял глаза и посмотрел на учителя суровым взглядом непослушного подростка.

Они смотрели друг на друга внимательно, не мигая. В следующий миг Никита снова опустил свой взгляд в тетрадь, продолжая что-то рисовать.

Тогда Николай Петрович взял со стола кусочек мела и запустил им в голову непослушного ученика.

Все пацаны замерли. В классе повисла тишина. Было интересно, чем закончится это противостояние.

Никита медленно закрыл свою тетрадь. Поднялся со своего места и направился ко столу учителя, все это время не отводя тяжелого взгляда с лица преподавателя.

Николай Петрович повернулся. Ему и самому было интересно, что скажет ученик. Как станет оправдываться.

Тем временем Никита молча взял со стола наставника лобзик. Замахнувшись со всей силы, ударил по лицу. Так он стал избивать мужчину, не обращая внимание на кровь и стоны.

Учитель только защищался от него руками, ведь у него не было возможности, чтобы подняться. Сидел на стуле и ловил удары в голову.

Ученики с дикими криками бросились вон из класса, расталкивая друг друга. Они были в ужасе от происходящего.

Истерзанный Николай Петрович упал на пол, а спокойный Никита отбросил окровавленный лобзик и вернулся к своей парте. Открыл тетрадочку и продолжил рисование.

Чуть позже мы узнали, что у Никиты было врожденное психическое заболевание, которое родители тщательно скрывали. Они не хотели отдавать его на лечение в психушку.