Ольга Панова - Чудовище во мне

Мария упала в объятия сына.

– Как же это? Ты здесь, в лесу? Совсем рядом со мной, ведь знаешь, как найти. Почему не пришел?

Она обнимала и плакала, а он молча смотрел на нее. Слезы текли из ее глаз. Мать осыпала его вопросами, пытаясь узнать подробности.

В конце концов он спокойно ее отодвинул и заглянул в заплаканные глаза:

– У меня все хорошо, мама. Я здесь, в лесу, потому что так надо. Идем.

Он огляделся по сторонам. Поднял с земли клюку, и они вместе шагнули под раскидистое дерево.

Там, под высокой травой, была землянка. Если бы Мария Федоровна проходила мимо, то ни за что не увидела бы ее.

Землянка была выкопана в земле, а сверху закрывалась деревянным люком, покрытым мхом.

– Вот здесь я живу.

Он отступил, демонстрируя скромное жилище. Внутри была лежанка, с тряпьем вместо одеяла. Низенький стол, на котором стояла керосиновая лампа. Маленький табурет и стульчик.

– Сыночек, как же ты так живешь? Чем питаешься?

– Все хорошо, мама, – сын спокойно достал из кармана папиросы и закурил, – не беспокойся.

– Но ты ведь в армии должен быть. Служить родине. Как же это?

– Да к черту ее. Больше не могу. Сил нет. Сбежал я.

Женщина осела на землю.

– Как сбежал?

– А вот так. Поздней ночью, пока все спали. Собрался и ушел. Теперь вот здесь прячусь.

Женщина была ошарашена. Она ведь была уверена, что ее сын – порядочный гражданин, что служит в рядах доблестной армии. Что стал мужчиной, стал ответственным за свои поступки. Ведь этому учат в армии. Ее охватил ужас.

– Что теперь делать?

Она смотрела на сына, которому, судя по всему, было наплевать. Он спокойно глядел на нее и молча курил.

– Сын? Как жить дальше? Неужели будешь скитаться всю жизнь по лесам? Разве это жизнь?

– Мам, прекращай. Я – взрослый, сам управлюсь. Ты лучше помоги мне.

Мария Федоровна вытерла слезы и посмотрела на сына.

– Что сделать? Говори, я все исполню.

– Иди в деревню, да собери мне чего хорошего пожрать. Ещё вещей прихвати теплых, мои совсем поношены. Одеяло теплое принеси, подушку. Это пока на первое время. Там посмотрим. Сделаешь?

– Хорошо, сыночек. Все сделаю.

– Очень хорошо, тогда беги. До вечера управишься?

– Постараюсь.

Она забрала из его рук клюку и поспешила назад к деревне. С одной стороны, радоваться должна, а с другой – тревога охватила ее. Стало страшно за сыночка. Что станет с ним, когда поймают. Ох, недобрую игру он затеял. Но она как любящая мать должна его поддержать. Несмотря ни на что. Оградить от чужих, защитить, пусть даже от своих.

В полной тревоге она вбежала в дом. Схватила с антресолей старый рюкзак и начала собирать вещи. Обернула в пергамент шматок сала. Бросила несколько луковиц, черного хлеба, масла, рыбы вяленой и банку варенья.

Трясущимися руками завернула теплый плед, подушку сложила и одежду. Связала в узел и поспешила к двери. Она торопилась. Ведь нужно было успеть, пока светло.

Уже в сенях забросила в рюкзак свечи и спички. Быстро закинула его за спину и, сжимая в руках узел, поспешила к калитке.

Она старалась идти по лесной тропинке, подальше от дороги, дабы не быть замеченной соседями.

Когда пришла к землянке, то поняла, что сына нет. Он куда-то ушел. Скинула на землю рюкзак и, сев на узел, застыла в ожидании.

Где же он? Куда запропастился? Это ожидание сводило с ума. Ее начала бить тревога. Чтобы как-то успокоиться, Мария Федоровна бросила в землянку рюкзак, узел, а затем вошла сама.

Ей хотелось навести порядок. Развязала узел и только начала выкладывать подушку, как услышала голоса.

Говорили мужчины. Их было несколько. Возможно, трое, а возможно, и больше. Она застыла и прислушалась.

Мужчины шли к землянке. Она отчетливо слышала их шаги. От нахлынувшего страха она скинула под кровать принесенные вещи и спряталась сама.

Над головой, у дверей, послышался шорох. Кажется, мужчины остановились, решив закурить. Кто-то чиркнул спичкой и запахло табаком.

Мария Федоровна, стараясь не дышать, очень медленно вжалась в самый угол. Чтобы ноги-руки не затекли, легла на живот и огляделась.

Под кроватью, вдоль стены, лежали человеческие головы. Волосы спутанные, рты приоткрыты. У одного мертвеца глаз выбит и нос сломан.

От ужаса Мария Федоровна едва сдержала свой вопль. Головы лежали в полметре от нее. Пара женских голов были пожелтевшими как пергамент. Голова мужчины была покрыта белыми маленькими червями. Они пожирали его глаза. Червяки валялись по полу.