Алексей Бородкин - Фотограф. Тяга к прекрасному

За столом сидела молодая девушка лет двадцати трёх. Светлые волосы, круглое лицо, здоровый румянец во всю щёку. Глаза красивой формы – чуть подтянуты к вискам. (Он немедленно подумал о самке европейской лани.) Рот на полдюйма шире, чем того требовала гармония, и неприятно тонкие губы. "Но это ничего, – подумал. – Это не страшно".

Он попытался систематизировать её, как систематизировал всяких своих новых знакомых. Однако заленился, устав с дороги. Спросил, как ему увидеть госпожу Озолс?

– Она уехала в отпуск. На материк, – ответила девушка. – Вчера вечером.

"Чудны дела твои, Господи! – подумал он. – Я еду отдыхать на Остров, пытаюсь убежать от суеты. Хозяйка агентства проводит отпуск на материке, в гуще людей. Для меня покой здесь, а для неё – там".

– Чем я могу помочь? – приветливо спросила девушка. – Я её дочь. Пока матери нет, буду вести дела.

– Это замечательно! – он заставил себя улыбнуться. – Мне нужен ключ от Браун Хауса.

Девушка выдвинула ящик стола и на мгновение замешкавшись, подала нужный ключ:

– Всего доброго мистер Войцеховский. Приятного отдыха. Вы с семьёй?

Он принял ключ и уже отошел к двери. Остановился. Повернулся. Ответил, что он один, и что его фамилия Крейцер.

– Давид Евгеньевич Крейцер. С вашего позволения.

Девушка моментально встрепенулась, лицо её переменило выражение. Губы вытянулись, став тоньше и стервознее. Она встала из-за стола и быстро подошла к постояльцу.

– Простите, – решительно протянула руку, – но вам придётся вернуть ключ. Браун Хаус забронирован за Войцеховским.

Он демонстративно спрятал ключ за спину. Сказал, что она не права:

– Неделю назад я созвонился с вашей матерью и забронировал дом. Два дня назад перевёл деньги. Это понятно?

Ответа не последовало, и он продолжил:

– На две последующие недели Браун Хаус – мой.

– Да поймите же! – Девушка разозлилась, и от этого её лицо утратило миловидность. Диспропорция стала ещё более очевидной. Доминирующей. – Войцеховский приезжает из Польши. Он снял дом на весь сезон. Понимаете?

– Понимаю. И даже сочувствую поляку. Однако ничем не могу помочь. Я был первым. Вы можете это проверить, позвонив вашей матери или заглянув в регистрационную книгу.

– При чём здесь книга? Вы слышите, что я вам говорю? Он заплатил за весь сезон!

Надо отдать должное, она замечательно владела интонацией и этот "весь сезон" прозвучал внушительно. Монументально. То самое слово, которым можно убить.

– Признаться, я устал с дороги, – хотелось поскорее закончить препирательства. – И мне до лампочки ваши взаимоотношения с этим… как его… с Войцеховским.

Он повернулся, чтобы уйти, она вцепилась в его рукав и с силой потянула. Глаза девушки горели, она готова была броситься в драку.

– Подождите! Я проверю журнал! – "Быть может, вы врёте!" – светилось в её глазах.

Она раскрыла тетрадь и побежала пальцем по строчкам. Он стоял рядом и первым заметил свою фамилию.

– Видите? Браун Хаус, две недели, Давид Крейцер. Это я. Теперь, надеюсь, всё в порядке?

Она растерялась, но всего на одно мгновение. Попробовала зайти с фланга:

– Зачем вам такой огромный дом? Вы же приехали один, а у пана Войцеховского большая семья. Быть может вы согласитесь на Грин Хаус? Я готова сделать солидную скидку.

Это звучало нелепо по нескольким причинам. Во-первых, Грин Хаус был не намного меньше…

– Нет.

– Почему?

– Не хочу.

– Вы злой человек! – её прекрасные глаза превратились в щёлочки.

Он равнодушно пожал плечами:

– Следуя вашей логике, получается так.

Уже подъезжая к Браун Хаусу и, с приятным трепетом, узнавая места, он подумал: "Точно не лань… лисица. – Таки систематизировал девушку. – Первое впечатление было ошибочным. Зря не спросил её имени. Впрочем, это нетрудно будет узнать".

Он крутнул в замке ключ и чуть приоткрыл дверь. Втянул в себя воздух – он обожал аромат этого дома. Ноты сырого камня, дерева и очага. "Объёмный запах", – так он это называл. Надышавшись, он тут же, оставаясь на крыльце, хлопнул дверью. От вибрации с крыши посыпались еловые иголочки и мелкая тёмная пыль с дранки. Это было приятно.

"Без меня тут живут эльфы", – подумал.

И поздоровался:

– Здравствуйте, эльфы! Я вернулся!

Следующим утром явился агент по сдаче домов. Он остановил машину в переулке, бодрым пружинистым шагом прошел к дому. Поправил прическу маленькой расчёской. Самоуверенность граничила с наглостью.

Постучал.