Роберт Мальков - Волки окружают Владимир

– Но ведь всё равно же, – с горячностью возразил Алексей, даже не проводивший взглядом пронёсшейся мимо шедевр самопального конструктивизма. – Никто не верит в этот Росланд. Как бы нашу страну не окрестили официальные академики, все знают, что ей название Русь, Россия.

– Это нынешние поколения так знают, – скептический отмахнулся Злобин. – А вот последующие… – И, размышляюще о чём-то, потёр переносицу.

– А чего пишут о других? – вдруг воодушевился он. – Американцы всегда были нашими друзьями. Поэтому мы, ещё до тектонического разлома в Среднеамериканском плато, помогали им строить марсолёты. Хотя, конечно, спецы наши им помогали, валюта была нужна, но друзьями они нашими никогда не были. О других – такая же белиберда. Китайцы, индусы.

– Странно как-то, – задумчиво произнёс Рябинин. – Каких-то сто лет назад у нас были инженеры и конструкторы, которые могли создавать космическую технику, а сейчас перебираем старые машины, вместо скоростных поездов и лайнеров, налаживает производство паровозов, примитивных аэропланов и дирижаблей. Где телевидение? Где компьютеры? Хоть сигналы по рации не разучились пускать. Посчитай, вся техника – и гражданская, и военная – позапрошлого века. Военная – даже начала и середины двадцатого века. Боже мой! Какая деградация!

– Всё это результат образовательной политики, которую у нас ввели, и ввели не сразу, а постепенно; ещё в начале прошлого века начали экспериментировать, – спокойно, как об уже давно осмысленном факте произошедшей трагедии, сказал Альберт Константинович. – Дыры глазниц проколола трава, Белая кость, а была голова. А теперь давайте подытожим, как учат в этих школах. Учат как можно меньше, чтобы уровень мышления был на уровне обезьяны. Главное чтобы могли на простых станках как-то работать, собирать части машин да водить трактора. Ведь если воспитаннику дать большее, то, не дай бог, начнёт ещё задумываться над смыслом жизни. А это для существующего режима вещь нежелательная. Конечно, ещё существуют и объективные факторы у этой деградации. Это, прежде всего, Великий Ледник.

Злобин, близоруко сузив глаза, посмотрел в сторону. За окном по обе стороны «Опеля» простирался жалкий корявый ёрник с возвышающимися над ним телеграфными столбами. Совсем недавно, когда они только-только проехали симпатичную придорожную деревеньку, по сторонам тянулись ещё не сдавшие позиции относительно пышные сосны и ели, теперь же – наглядное последствие климатической катастрофы. Даже ясное солнце не оживляло этого унылого пейзажа. Альберт Константинович чуть прибавил скорость, чтобы побыстрей проехать эту унылую местность. Легко скользя по посыпанной шлаком трассе ещё не старыми шинами, автомобиль, казалось, нёсся к какому-то неясному будущему. Далеко позади остались и бензоколонка с озорным дедом, и поворот на Солёный жмых и пасшееся вдали стадо оленей с тремя чумами . Скоро, наверно будет дорожный пост.

– Хотя всё это чепуха, – вновь заговорил, опровергая себя, Альберт Константинович. – Это они сами придумывают причины, почему такой у населения низкий уровень. Сами, с высшим образованием, тупее в сто раз! Это ж надо додуматься! Электричества им не хватает. Не электричества, а мозгов им не хватает. Все АЭС заморожены. Хотя это, может, и к лучшему. Но русская земля всегда была богата самородками. Вот из глубинки Владимирщины объявился какой-то Леонардо Парамонов, с виду то ли юродивый, то ли вообще дурачок. Но только ответьте мне, как он умудряется отбирать сверх нормы энергии у электроподстанций, при этом, не выводя из строя хилые трансформаторы! Вот казалось бы, перед вами талант, может быть, гений. Так дайте ему работу в исследовательском бюро. Ан, нет! Шлея под хвост попала. Нет, конечно, его могут привлечь для подвода тепла в бараки, чтобы работяги не замёрзли. Но чтобы дать руководить каким-нибудь большим проектом – этого им не надо.

– Почему? – спросил простодушно Алексей. – Ведь если человек неординарен и способен создавать экономоемкие технологии, или даже просто творить необходимые вещи в другой области, – всем же от этого будет польза?

Злобин усмехнувшись наивности Рябинина, покрутил голой из стороны в сторону. Потом, опять потерев переносицу, серьёзным тоном сказал:

– Первое я уже сказал. Мыслящие люди среди простолюдинов им не нужны. И неважно техническая эта область или гуманитарная. Потому что и технарь, мыслящий неординарно творческая личность, который своим порывом может заразить и массу. Не случайно подобным технарям они дают мелкую работу. А талантливых гуманитариев спихивают на работу во всевозможные архивы, на незначительные должности в библиотеках, разрешают даже учить детей простолюдинов, но здесь строго по утверждённым серым программам. Из первого вытекает и второе…