Татьяна Степанова - Истории Раймона Седьмого

В дверь позвонили.

-Кыш,– скомандовал я девицам и пошёл открывать.

-Привет, Мань,– я чмокнул её и повёл на кухню.

-А ты не меняешься,– улыбнулась она, – как всегда, дежурная романтика на кухне.

Мы сели за стол. Я оглянулся, вроде не видно никого.

-Ты чего дёргаешься?– Маша внимательно на меня посмотрела.

-Да так, ничего,– я вымученно улыбнулся. -Наверное послышалось.

-Отощал совсем,– Маша посмотрела на меня через стекло бокала,– вроде дальше некуда, но ты справился. Голодаешь что-ли?

-Да нет вроде,– мне опять послышался подозрительный шорох и я снова оглянулся– чисто,– лучше расскажи, где была, что видела. Загорела, тебе идёт…

-Тебе правда интересно, или…?– поинтересовалась она.

-Или, – честно сознался я,– а потом интересно.

-Прямолинейный ты мой,– засмеялась Маша. Мы потянулись друг к другу…

Под мойкой вдруг завозились, что-то звякнуло и по кухне поплыл неповторимый аромат уайт– спирита…Я подскочил к мойке и распахнул дверцу– конечно, они были там, на меня уставились четыре испуганных глаза.

– Вылезайте, изверги,– скомандовал я,– кайфоломщицы.

Они выбрались и встали около холодильника, переминаясь с ноги на ногу и глядя в пол. Вонь становилась всё сильнее, и я открыл окно.

-Это что?– наконец обрела дар речи Маша.

-Обстоятельства, Марья,– вздохнул я,– обстоятельства, аж две штуки. И чего вы туда полезли, а? Я вам где сказал сидеть?

-В комнате,– пробормотала Дунька,– и не отсвечивать.

-А интересно же!– шмыгнула носом Акулька,– а бутыль кокнулась…ты нас теперь тоже выгонишь, да?

– Ты нас лучше побей, а потом прости,– предложила Дунька,– а мы больше не будем, правда!

-Сгиньте с глаз моих,– простонал я,– идите, переоденьтесь , одежду на балкон выкиньте, а я тут все вымою сейчас. И ужасы нечего выдумывать.

Они мигом вымелись из кухни.

-Прости, Марусь,– я виновато посмотрел на неё,– я тебя предупреждал…– и пошёл за ведром и тряпкой.

Я старательно выгребал из под мойки осколки бутылки, стараясь дышать через раз. Было неудобно, и к тому же Маша подозрительно долго молчала. Видимо явление обстоятельств повергло её в шок.

– А кто они вообще?– наконец пришла она в себя.

–Погорельцы, Марусь,– я отжал тряпку в ведро,– понимаешь, какое дело, сироты они, с дедом жили, а дед у них…– тут я вспомнил ехидного дедугана в лесу,– дед у них лесник…был короче, до пенсии, в лесу они жили, дом у них там был,– я снова отжал тряпку,– а прошлым летом, ну ты помнишь, леса горели, и торфяники тоже…

-Помню,– растерянно кивнула Маша.

-Ну вот, дом у них и сгорел,– я взял ведро и пакет с осколками, из ведра выплеснул в туалет, а пакет оттащил в мусоропровод, налил чистой воды в ведро и начал мыть заново.

-Дом, понимаешь, сгорел,– продолжил я,– а они по родне мыкались, бестолочи, дед-то вроде в дом престарелых, а эти как переходящее красное знамя, и документов у них нет, сгорело всё.

Я домыл и снова вылил воду. То ли я принюхался, то ли запах выветрился– непонятно.

– А ты-то тут каким боком?– подозрительно поинтересовалась Маша.

-Ну, дед ихний, он моей прабабке родня, соответственно и они мне тоже. Не то в пятом колене, не то в шестом, короче, нашему ухвату двоюродная кочерга,– я вздохнул,– ну не гнать же их на улицу, родню-то всю перебрали уже.

-А знаешь, что меня больше всего в тебе восхищает?– вдруг спросила Маша.

-Нет,– я поневоле заулыбался, ожидая комплимента.

-Вот сколько лет тебя знаю,– задумчиво сказала она,– и ведь знаю, что ты врёшь, как дышишь, а дышишь часто, а всё равно верю почему-то! Даже когда ты говоришь, что ты– Раймон Седьмой , граф Тулузский– все равно верю, как дура! Хотя знаю тебя уже сколько? Двенадцать лет? Тринадцать? С художки ведь ещё!

-Маш,– я малость опешил от неожиданного наезда,– а когда я тебе врал-то? Ну, я конечно сочиняю иногда, но не все же время!

–А вот с этими девочками, врал ведь?– спросила Маша,– давай, говори правду!

-Мань, ты мне не поверишь,– конечно, правда была гораздо неправдоподобнее моего вранья.

-А ты скажи, а я решу, верить или нет,– настаивала Маша.

–Ну, понимаешь Мань,– я немного замялся, но решил рассказать всё, как есть,– они это, кикиморы. Нечистая сила, а я их пожалел, бродили у речки, голодные, к себе позвал…

-Хватит!– Маша вскочила из-за стола,– я тебе верила, но это уж извини , ни в какие ворота! Ты заврался совсем, Раймон Седьмой! Всё, долго я с тобой возилась, надоело! Ты же наверное и знать на знаешь, как правду говорить, ты вообще патологический врун и брехло! И не звони мне больше, знать тебя не хочу!