Роман Грачев - Ясно вижу

Он был уверен на сто процентов, что ему позвонят, и он уже решил, что отклонит предложение.

Муж 28-летней Ирины Королевой действительно отдал богу душу, и все было почти так, как и рассказал этот выскочка-экстрасенс! Он закладывал за воротник регулярно, едва появлялись лишние деньги, а «лишними» он считал все, что удавалось утаить от домашней жандармерии. Кто-то тратит такие деньги на голубей, кто-то на женщин, а этот почти бесполезный для общества субъект предпочитал уничтожать свою печень. В чем и преуспел. В конце концов, она подала на развод, а он не стал возражать. После того, как неудавшийся свободный художник, самым высоким достижением которого было оформление рекламы городской сети супермаркетов, наконец покинул ее квартиру, доставшуюся в наследство от бабушки, она его больше и не видела. Спустя два года она узнала, что бывший муж уснул пьяный с сигаретой в зубах и спалил свой садовый домик вместе с собой и собутыльником. На пожарище обнаружили лишь его неведомо как уцелевшие ботинки сорок второго размера и граненый стакан. Ни надгробной плиты, ни эпитафии, ни булочек с блинчиками на поминках – суровый финал забытого обществом российского алкоголика.

Она поплакала, как и подобает типичной русской женщине, готовой жалеть всякую зверушку, а потом подумала, что совесть ее все-таки чиста, ибо она сделала все, что могла. Надо было продолжать жить – и жить, по возможности, хорошо и даже припеваючи. Ведь она молода и симпатична!

В телекомпании заметили ее рвение, подкинули новую работу – она стала ассистентом на проекте «Ясновидящий». Вот уже третий сезон она работала с участниками реалити-шоу: выслушивала ругань нервных продюсеров, в частности, этой нимфоманки Маришки Садовской, гоняла гримеров, костюмеров, осветителей. Попивала коньячок с режиссером после тяжелого дня. Купила машину – это действительно был голубой «Спарк» – обставила квартиру, стала приглядываться к неженатым мужчинам. Словом, жизнь как-то стала налаживаться, и Ирина уже подзабыла, с чего все начиналось (а начиналось все, увы, с дешевых колготок, хот-догов и зубрежки учебников в самой маленькой комнате бабушкиной квартиры – точнее, в кладовке, замаскированной под комнату).

И вдруг этот суровый приговор от незнакомого человека.

Но об этом не хочется думать. Да и некогда – надо работать.

Ирина перекурила, выпила кофе, поболтала с операторами. Потом вернулась в маленькую черную комнату.

– Сколько у нас еще народу? – спросила она в темноту.

– Человек тридцать, – донеслось сверху.

– Господи, дай мне сил.

– Не дам.

– Да пошел ты…

Прошел час. Пошел второй. Лица, руки, голоса, уверения, требования, мольбы, обещания и даже угрозы. Ирина думала, что этот сезон будет у нее последним, потому что она больше не выдержит. Каждый из претендентов на место в шоу пытался что-то с ней проделать – снять головную боль или венец безбрачия, заговорить от несчастий, наколдовать на богатую жизнь – и каждый уверял, что ему мешают предыдущие посетители черной комнаты. Они, дескать, оставили здесь много своих следов, стерли всю информацию, поэтому ничего нельзя сделать. Только трое из двадцати с лишним человек сумели найти фотографию в одном из трех конвертов и только пятеро сумели рассказать хоть часть правды о владельцах предложенных предметов (свой собственный брелок с ключами Ирина на стол больше не выкладывала).

Когда в коридоре осталась только одна женщина, группа кастинга была уже на последнем издыхании.

Ирина посмотрела на часы.

– Ребят, уже три минуты пятого! Может, ее отправить и сказать, что она не успела!

– Да прими уже, не ленись. Может, Садовская премию выпишет.

– Ага, держи карман шире! – Ирина вышла из-за стола, покрутила головой, разминая затекшую шею, потрясла руками, немного поприседала, подтянув джинсы на коленях.

– Старость не радость. Ладно, зовите.

В комнату, медленно и с аристократическим изяществом отогнув полог, вошла дама. Вместе с ней вошло Нечто… Ирина не поняла сразу, что это, но она почувствовала это Нечто даже не обонянием – поджилками.

«Надо было закончить кастинг десять минут назад!», – подумала она, пытаясь улыбнуться.

На вид вошедшей даме, одетой в элегантное черное платье до колен, было лет сорок – сорок пять, но, похоже, возраст вообще не являлся для нее сколько-нибудь определяющим фактором. Очевидно, что и в 50—60 она будет выглядеть точно так же. Лицо ее было свежо и приветливо, как у прибежавшей с мороза Снегурочки, в глазах прыгали озорные чертики, губы словно готовы были растянуться в благодушной улыбке, но ни у кого, кто видел сейчас эту даму живьем или в мониторах за стенами комнаты, не возникло сомнений, что в комнату вошла абсолютная и безоговорочная победительница очередного сезона реалити-шоу «Ясновидящий»… который еще даже не начался!