Александр Темной - Обратная сторона зеркал

Как-то раз я пришёл домой глубокой ночью, после празднования дня рождения Игорька Шорина. Мы поздравляли Игоря в баре «Большая волна», оформленном в морской тематике. Я был немного «навеселе», в голове крутились слова песни, которую крутили весь вечер: «Ах, какая женщина, какая…». Не знаю почему, но перед глазами стоял образ Светы. Может быть, поэтому я не поехал в гости к Наташе, с которой познакомился там же? Или виной всему было то, что я был пьян, и мне хотелось спать? Не знаю…

Выйдя на балкон, я курил, глядя на огни ночного города, слушая пьяные разговоры молодежи, сидящей на скамейке во дворе, смотрел на яркий круг луны в ночном небе, который в моих глазах слегка двоился. Ночная прохлада освежала, ветерок приятно обдувал лицо.

Напевая въевшуюся в мозг песню, которая трезвому мне никогда не нравилась, я уже хотел было упасть на диван и заснуть крепким, здоровым сном. И я знал, что мне удастся выспаться, ведь никто не разбудит меня среди ночи толчком локтя в бок, не заорет в ухо: «Не храпи!». Но вдруг из тренажерного зала послышались звуки, которые были сначала тихими, едва уловимые ухом, потом – всё громче и громче. Нет, это было не бабушкино кряхтение. Это была странная музыка – будто кто-то играл на дудочке. Я ещё тогда подумал, что забыл выключить магнитолу после тренировки. Открыв дверь, я потянулся к выключателю, но рука зависла в воздухе, потому, что в «тренажерке» было светло, как днём. Вся комната была залита приятным голубоватым светом. Этот свет лучами исходил от старого зеркала. Музыка тоже лилась из него, будто в него были вмонтированы динамики. От голубого света на душе стало хорошо. Музыка словно притягивала, звала. Вытянув руку, я стал осторожно приближаться к зеркалу, затаив дыхание. Впервые в жизни я не увидел своего отражения и не испугался. Наоборот, мне стало интересно. Захотелось разобраться, что произошло с зеркалом, а главное – почему?

Я подходил всё ближе, видя в зеркале только отражение своего тренажерного зала, в котором всё было голубым – стены, пол, потолок, тренажеры, стоящие в углу и пирамидка дисков – разновесов. Желая убедиться, что это не сон, я помахал руками, хлопнул себя по щеке. Отражение в зеркале не появилось, слабая боль булавками впилась в левую сторону лица. Проглотив комок, вставший – как верблюжья колючка – поперек горла, ощутив, как рубашка прилипла к мгновенно вспотевшей спине, я попытался дотронуться до зеркальной поверхности, но не смог, так как рука свободно прошла через неё, отражение тренажеров слегка всколыхнулось.

Я отдернул руку, внимательно рассмотрел её. Ничего страшного не произошло. Рука была целой и невредимой.

«Может, нечего мне бояться? – подумал я. – Наверняка, это какой-нибудь розыгрыш. Пока я пьянствовал в баре, меня решили разыграть. Наверняка, где-то там, внутри, стоит видеокамера, а завтра ролик с моим испуганным лицом появится в интернете. Скорее всего, это Светка решила напоследок меня разыграть. Только она может учудить такое! Да, я забрал у неё ключи, когда она вывозила своё барахлишко, но ведь эта рыжая бестия запросто могла сделать дубликат. И разыграть меня ей помог богатенький дружок. Если деньги в кошельке не помещаются, то можно себе позволить тратить их на фокусы. Не удивлюсь, если войду туда и упрусь носом в стену, на которую из дальнего угла «тренажерки» проецируется изображение».

– Тухлый прикол! – Я улыбнулся, посмотрел по сторонам. – Старый и совсем не оригинальный. Коперфильд такое уже делал…

Смело перешагнув через деревянную резную раму, я оказался по ту сторону зеркала. Я стоял в зеркальном отражении своего тренажерного зала. Не наткнувшись на стену, не увидев нигде камер, я был несказанно удивлён. Но продолжал медленно продвигался по тренажерному залу, озираясь по сторонам. Там было всё так же, но наоборот. Даже царапины на «блинах» были такими же, только с противоположной стороны. Стеллаж с гантелями стоял не слева, а справа и гантели, которые я всегда раскладывал по возрастанию веса, были разложены в обратном порядке. Только сейчас я разглядел источник голубого свечения. Это была плоская люстра под потолком. В моей люстре всегда были три лампы, и все – обычные, а здесь, кроме двух простых ламп, была одна синего цвета.

– Что за фигня? – Я подошёл к выключателю, выключил синюю лампу, включил обычные. Потом вообще выключил свет, потому, что в нём не было нужды: за окном было светло, как днём. А ещё за окном я увидел пальмы. Да-да, пальмы. Я подумал, что мне это чудится, хотел подойти к окну, но тут открылась дверь, и в «тренажерку» вошла Света с подносом в руках. На ней были серое короткое платье и белый фартук с кружевами. Вьющиеся рыжие волосы были стянуты в «пучок» на затылке. До чего же она была прекрасна даже в одежде служанки! Взгляд у неё был удивительно холодный, отрешенный, будто мы не жили вместе два года, не занимались любовью. На подносе был стакан сока и какие-то пилюли в розовых капсулах. Я замер, с приоткрытым ртом, не зная, что сказать. Теперь я точно был уверен, что это розыгрыш, но как её богатенький дружок смог всё переделать за один день? Ведь нужно было сделать конкретную перепланировку в доме. А куда они дели Тамару Фёдоровну, живущую за стеной? Она еле ходит, она никогда бы не дала согласие на нечто подобное.