Настасья Бецонис - Ведьмы. Лабиринты памяти

– Круг из тринадцати ведьм даст наибольшую силу, в тот час, когда она будет нужна! Вы поймете, когда придет время! Двенадцать ведьм и тринадцатая – ключ ко всему. Она родится под знаком змееносца, в первый день зимы года великого бедствия, – женщина обессиленно обмякла в путах, затем подняла к небу лицо и тихо проговорила:

– Небо, молнией закаленной, уведи меня неопалённой.

В тот же миг огромный ветвистый разряд ударил прямо в столб, превращая женщину в горсть пепла. Люди в оцепенении стояли вокруг ненужного костра, который нехотя стал разгораться. Никто не заметил, как от тлеющего домика отделились две тонкие фигурки, завернутые в серые плащи, и бесшумно исчезли в зарослях леса.

Буря утихла утром. Все растения, посаженные весной, погибли. Вместе с первым снегом в деревню пришел голод, а за ним страшная болезнь, выкосившая почти всех жителей.

10.03.1986

Утро было промозглым и хмурым. Серые тучи угрожающе нависли над поселком, размышляя, выпасть на землю мокрым весенним снегопадом или ненадолго разойтись, уступив место бледным невесомым солнечным лучам. В комнате было тихо. У высокого окна, с нарядными белыми шторами, стояла молодая девушка, облаченная в белый пушистый банный халат. Аккуратно подведенные голубые глаза недовольно смотрели на улицу, изучая ломаные линии голых ветвей деревьев, грязные мартовские сугробы и разбитую машинами глубокую дорожную колею. Темные волосы девушки были накручены на крупные бигуди, причиняя неприятные ощущения. Люмена осторожно почесала затылок, высвобождая несколько тонких волосков. Сразу стало легче. Она улыбнулась и, едва шевеля губами, произнесла несколько слов, после чего провела рукой по лицу, ото лба до подбородка и тихонько подула на ладонь. Туча нехотя поползла прочь. Стало светлее. Люмена услышала, как открывается дверь и обернулась, чтобы поприветствовать мать:

– Доброе утро, мам! – улыбнулась девушка.

– Привет, ребенок. Давно не спишь? – Оглядев дочь, Ира прошла к шкафу, и сняла с дверцы висевшее там светлое платье цвета слоновой кости.

Это был подлинный шедевр швейного мастерства. Тяжелый шелк с набивным узором красиво переливался на свету, прямой лиф без декора был строг, но вместе с тем создавал ощущение невинности и удивительной нежности, по талии шла тонкая полоска пояса, широкая юбка пышным колоколом красиво опускалась до пола, низ платья был обшит золотистым кружевом. На соседних плечиках покоилась пара белых перчаток длиной до локтя, а также чулки с широкими кружевными резинками, по задней части каждого чулка шла тонкая линия шва. Полагалось, что эту пикантную деталь увидит только жених, когда станет мужем. Ира поднесла наряд дочери.

– Красота какая, – похвалила Люмена, проводя рукой по кружеву резинки.

– Твоя тётя Аварития постаралась на славу! – ответила мать, – Представить не могу, где она откопала эту ткань, – Ира рассматривала причудливый рисунок, осторожно поворачивая ткань на свету.

– Это весьма в её духе, – согласилась Люмена, – Тётя своего не упустит. Одни чулки чего стоят! Вот Андриус удивится!

– Точнее, с ума сойдет от восторга! Он так тебя любит! Давай собираться? – Ира отложила наряд на кресло и подвела дочь к широкому трюмо, стоявшему напротив шкафа, – Давай, я тебя причешу, – Женщина зажгла в комнате верхний свет и начала осторожно высвобождать волосы Люмены от бигуди.

– Хорошо, что не стали парикмахера приглашать, – улыбнулась Люмена, наслаждаясь прикосновениями материнских рук, – Мне никак не забыть, что с нашей Аваритией на прошлый Новый Год чуть не сделали.

Модный парикмахер тогда превратил густые пышные волосы сестры в прилизанное нечто, сбоку украшенное серебряной розой. Против розы Аварития ничего не имела, но остальное…Пришлось срочно исправлять ситуацию подручными средствами. Ира улыбнулась, вспомнив, этот забавный случай.

Сегодня Ира была одета в платье бронзового цвета длиной до колена, подчеркивающее стройную фигуру, глубокий вырез открывал длинную шею и нежное декольте. Светлые волосы были уложены в высокую замысловатую прическу. На ногах перед выходом из дома должны появиться бархатные лодочки темно оливкового цвета на устрашающе тонкой шпильке. Считалось не совсем правильным сочетать эти цвета в наряде, но Ира, как и другие женщины семейства Литорайте предпочитала сама устанавливать правила. Редко что могло поколебать её уверенность в себе. Она ловко подхватывала кудрявые пряди дочери, умелыми движениями убирая их от лица наверх.