Виктор Точинов - Пасть - Пасть. Логово. Стая (сборник)

Два слабо светящихся пятнышка. На долю мгновения исчезли, зажглись снова. Слегка переместились? Глаза? Тут же, ответом, – низкое рычание. Собака, шепчет Ирка и растерянно пятится.

Но это не собака.

Рычание становится громче.

Шаги. Желтый круг света прыгает по стенам. Игорь. Наташа делает шаг назад.

– Ну что, диггеры? Много сундуков и скелетов откопали? – интересуется Гена, не скрывая скепсиса. Он досконально обшарил здешние подвалы еще мальчишкой.

Игорек не отвечает, торопливо выбирает из уцелевшей кучки петард самую большую. И спешит обратно.

– Что случилось? Где Иришка? – тревожно спрашивает Наташа. Ушедшие было страхи мгновенно возвращаются. Замок опять кажется чужим и враждебным. И пустым лишь на вид.

– Там Ирка, – Игорек на ходу мотает головой. – У нас проблемка нарисовалась, надо шавку одну шугануть, а то…

Уходит, конец фразы гаснет за стеной. Гена недоуменно провожает его глазами и не знает, что в последний раз видит приятеля.

Живым – в последний.

– Выскочит и улепетнет как ошпаренная, – говорит Игорь. Он зол на идиотскую бездомную псину, заставившую его так поспешно отступить из подземелья. Отступить на глазах у Ирки. Как на грех, и палки под рукой не оказалось, и камень из смерзшейся кучи не выковырять. Ну ничего, сейчас он ей покажет…

Ирка молчит, она неравнодушна к собакам и кошкам. Но ничем не мешает. Мальчик решил почувствовать себя защитником и рыцарем – пусть, она все понимает. Ирина по прозвищу Динамо вообще понимает гораздо больше, чем думают многие ее знакомые, обманутые имиджем непосредственной и простоватой девушки-ребенка…

Они стоят у края второго, меньшего, лаза. Игорь нагибается. Петарда с горящим фитилем летит по дуге в черную щель.

Яркая вспышка. Взрыв в узком замкнутом пространстве бьет по перепонкам. Но собака не улепетывает как ошпаренная. Она невероятным прыжком вылетает наверх. Прямо к ним.

Какая громадная, успевает подумать Игорь – и это его последняя связная мысль.

Бросок зверя неразличим глазом – Ирка сбита, отброшена на несколько шагов. Ошеломлена, даже не пытается защититься, прикрыть горло… Способ нападения давно отработан. Пасть схлопывается на правом предплечье – резкое движение башки – хруст костей, и тут же – истошный, пронзительный вопль. Громкий – но короткий утробный рык перекрывает все. Пасть вновь атакует – в живот. Разлетаются ошметки пуховика. Пух липнет к морде – окровавленный. Вопль не смолкает.

В те же секунды: Игорь бросается к подмявшей Ирку черной туше – медленно, очень медленно. Между ними пять шагов – шаг, полшага – застывает – Ирка, словно зовя на помощь, взмахивает рукой – но странно короткой. Струя крови. Прямо в лицо. Он разворачивается и бежит, не разбирая дороги. Молча.

Несется к дальнему концу крепости. Каким-то чудом не падает в темноте, не спотыкается о разбросанные обломки. Иркин крик за спиной смолкает – резко. Слышно только собственное дыхание, рвущее легкие. Быстрее, еще быстрее! К машине! Темное пятно выхода близко. Обрывок мысли: снаружи – безопасно. Быстрее!!! Мягких прыжков за спиной он не слышит – удар в спину валит с ног неожиданно. Судьба милосердна – пасть сразу крушит позвонки у основания черепа. Всплеск черноты. Ноги подергиваются, пытаясь продолжить бег. Короткий торжествующий рык.

Тишина.

Звук несильный – но замок вздрагивает. Мелкая дрожь под ногами. Грохот взрыва прокатывается по каменному нутру, толстые своды гасят – им слышен глухой протяжный вздох. Вздох разбуженного гиганта. Сверху кирпичи – два? три? – выпадают из ветхой кладки. Там, где хотел расположиться Игорь. Генка встревожен:

– Сдурели они там? Все на честном слове держится. Здесь уже получали по…

Его обрывает вопль. Долгий, истошный. Женский? Эхо бьется о стены. Доигрались, думает Гена, схлопотали кирпич на макушку. Хватает фонарь и спешит в темноту. Наташа – за ним. Ей не хочется туда, к хищной каменной пасти провала. Но еще меньше хочется остаться одной.

Они ошибаются проходом. Слабеющее пятно света дергается по снегу – входа в подвал нет. Вопль смолкает. Назад, влево – тупик. Другой проход, знакомая башня… Они едва затормозили на краю провала. Спешить некуда, в комнате пусто. Гена светит вниз – никого. Спрыгивает. Наташка остается наверху, в темноте. Отступает к стене, раскрытый рот ловит воздух.

– Иго-о-орь! Ири-и-и-на-а-а!

Звуки вырываются из подземелья искаженные, изломанные. Никто не отзывается. Или… Наташка вздрагивает – откуда-то из лабиринта стен и проемов доносится приглушенный звук. Очень неприятный звук. Хрип? Она вслушивается. Тишина. Внизу – тоже. Послышалось? Нервы звенят готовыми лопнуть струнами. Провал скалится глумливой усмешкой.