Илья Ермаков - Страсти Тьмы

Когда он заехал в свою комнату, то повел взгляд в сторону, куда смотрела его сестра и… замер сам.

Над его постелью, на которой он спал всю свою сознательную жизнь, на стене кровавыми буквами появилась надпись: «РАПСОДИЯ».

Феликс оцепенел. Он не знал, что ему делать. Сначала выстрел… теперь эта надпись!

Он с трудом оторвал взгляд от страшной надписи и посмотрел на сестру. На щеках Магдалины появились слезы.

– Мы не должны туда ехать… – только и произнесла она.

Конечно, Феликс знал, что теперь он точно хочет отправиться на остров. Такие вещи ему в доме не нужны.

Придя в себя, Магдалина принесла в комнату ведерку с водой, моющее средство и губку. Сняв обувь, она забралась на кровать брата и принялась отмывать кровавую надпись.

– Это уже слишком, – сказала она.

– Не думаю, что, если мы приедем в деревню, такой чертовщины станет в разы меньше. Знаешь, мне непросто это осознавать, но я начинаю все больше верить сестре Марии и господину Вольфгангу.

Сколько Феликс себя помнил, еще ни одно утро в его жизни не было насыщено таким большим количеством неприятных странных событий.

Пока Магдалина смывала надпись со стены, в комнате Феликса зазвонил телефон. Он подъехал к столику с телефоном, но взять трубку пока не решался.

Магдалина сказала ему:

– Не бери, если страшно…

Страшно? Глупости!

Но после того первого звонка ему действительно стало не по себе.

– Я должен взять.

Феликс взял трубку и приложил ее к уху. Он уже был готов услышать жуткое дыхание и хриплый голос, но все произошло совсем иначе.

– Феликс Альбин слушает.

И ему ответил голос… голос мальчика.

– Мне страшно…

– Кто это?

– Тут так холодно…

Феликсу стало не по себе.

– Как тебя зовут? – собрался он с духом.

– Я не могу сказать… я потерялся…

– Ты можешь описать место, где ты находишься?

– Тут темно…

– Ты на улице или в помещении?

– На улице… тут всегда ночь…

Феликс нервно сглотнул.

– Ты можешь описать место, где ты сейчас?

– Это моя деревня… но она другая… здесь нет мамы…

– Что за деревня?

– Рапсодия!

Феликс чувствовал, что готов потерять сознание сразу же, как вновь услышит это слово.

– Они следят за мной, – продолжил голос мальчика в трубке.

– Кто «они»?

– Темные… страшные и темные фигуры…

– Как ты смог позвонить?

– Тут есть телефон… Два остальных сломаны…

– Ты можешь сказать мне, как я могу тебя найти?

– Я не знаю… они…

Связь начала пропадать. Феликс все хуже слышал голос мальчика.

– Они идут сюда… я должен бежать!..

– Скажи, ты…

Но связь оборвалась.

Раздался противный свист в ушах.

– Что все это значит? – Магдалина справлялась с собой из последних сил.

– Не знаю… мне сложно это признать, но… что-то на самом деле там происходит. Вольфганг прав. Со всеми, кто становится связан с Рапсодией, начинают происходить странные вещи. И мы стали следующими.

Они оба почувствовали, как в комнате начало становиться холоднее. Когда Магдалина смыла кровавую надпись со стены, двое были рады, что смогли покинуть эту комнату. Феликс вообще сомневался, что сможет снова спать здесь.

Дальше они старались действовать как можно тише, прислушиваясь в малейшим звуковым вибрациям.

– Что мы имеем? – задался Феликс вопросом, изучая книжный полки в комнате сестры, пока она собирала чемоданы.

– Пропавшее масло, выстрел…

– Кровавую надпись на стене и звонок мальчика…

– Тебе не кажется, что это и был тот самый пропавший мальчик, о котором рассказывала сестра Мария?

– Именно так я и думаю.

Они решили, что отрицать все мистические события, которые с ними произошли за это утро, более чем глупо и даже неразумно.

– А твой сон? – обеспокоенно спросила Магдалина. – Он может иметь к этому отношение?

– Сейчас все может иметь к этому отношение…

– Итак, сон, масло, выстрел, надпись, звонок и…

– Тень.

Магдалина озадаченно уставилась на брата. Он обернулся и кивнул, давая ей понять, что она не послышалось.

– Я тебе не рассказал, но, когда я проснулся сегодня, я обнаружил, что моя собственная тень стоит двери в мою комнату и машет мне рукой.

Магдалина в ужасе задержала дыхание.

– Феликс… ты же не станешь отрицать, что ни с чем подобным мы прежде не сталкивались?

– Это действительно так. Полагаю, это дело станет нашим самым сложным и не менее опасным.

– И ты…

– Да, Магда, я уверен, что мы должны пойти на этот риск.