Ирина Тарасова - Тени глубины. Сборник стихов

Луна бледна, угрюма.
Глаза звезд ледяных.
Я далеко от дома
Среди ветров лихих.

Зловещие болота.
Леса хмуры, темны.
Ест поедом тревога
В сердце тягучей мглы.

Холодные озера.
Горячие ключи.
Туманная долина.
Хочу я все ж дойти.

Шелк спящих в белизне полей.
Холодный в сером небе диск.
Древ черных роща вдалеке.
В объятьях льда озеро спит.

Сильней власть ветра и сильней,
Резвится здесь лишь он один:
Во тьме времен, пучине дней
Куда не знает сам летит.

Податлив ветру белый снег —
Тысячи хрупких балерин
Танцуют под лихую песнь,
Отведать чтоб небес глубин.

Незримый ледяной старик
Совсем не рад будет весне:
Растает ведь на солнце снег —
Снежинок грустный то конец.

Снова в тоске совсем один
Он будет средь деревьев выть,
Листья срывать с ветвей кривых,
Бросать те в воду с высоты.

Ярость же злобы истощив,
Тише воды, ниже травы
Будет, таясь в темных низин
Кустах средь клочьев сизой мглы.

Но краток век его кручин
В сравненьи с тысячами лет,
Течет его что в мире жизнь:
Придет зима, родив вновь снег.

Над белой простыней долин
Будет свои он песни петь,
Будет плясать он, в небе диск
Холодный – с завистью смотреть.

Заброшенный домик —
Мир умерших стен,
Обветренный остов,
В чьем чреве лишь тлен.

Там кто-то был молод,
Был с кем-то успех,
Печальным был кто-то,
Был чей-то там смех…

Тёмны глаза-окна:
Навек погас свет —
В зловещих глазницах
Хранит тьму дом-череп.

Его не жгло пламя,
Не рвал никто плоть,
Что вся деревянна:
Что мышцы, что кость.

Его лишь покинул
Тепла жизни дух:
Вместив все в машину,
Рванул в ней во мглу.

Заброшенный домик —
Мир умерших стен,
Обветренный остов,
Удел чей – лишь тлен.

Сокрытое солнце жемчужных небес.
Безмолвно сияющий девственный снег.
И холод, запрятавший где-то тепло.
И холод – мест здешних незримый король.

И холод во множестве мелких корон —
Корон из кристаллов, рожденных водой,
Что стала его молчаливой женой,
Что снова сбежит от супруга весной.

И холод в серебряной мантии вьюг:
Безжалостный ветер – его лучший друг,
Заносчивый странник, романтик дорог,
О коих у трона на ухо поет.

И холод, держащий в морозной руке
Неведомый посох, живому что смерть —
Смерть, что поедает в несчастных тепло,
Кровь в твердь обращает, в пугающий лед.

И холод, безлистые ветви чей трон,
Невидимо гнущийся под королем,
В глубинах сознанья лелея мечты
Тянуть свои листья в объятья весны.

Во снах грезит солнце жемчужных небес.
Искрится сияющий девственный снег.
И холод, запрятавший где-то тепло.
И холод – суровый, но ветхий король.

Зов бархатного неба,
Холодных шепот звезд,
Незримого глас ветра
Ласкают тихо мозг.

В ночи темной не спится:
Как спать чуя, что мост
Вновь должен проявиться
Чрез бездну в землю грез?

В высях что-то клубится:
Формы витых колонн
Из света, что змеится,
Меж них – резьба ворот.

Врата должны открыться
Бесшумно ровно в полночь —
К ним надо торопиться,
Чрез них хоть путь рискован.

Я долго прятал крылья —
Хрустят их мышцы громко,
Летит пух с черных перьев:
Иссохлась на них кромка.

Ждал этого момента,
Воздев взгляд глаз потухших,
А раньше ведь сверкала
В них тайна троп зовущих.

В глубинах запечатал
Несомое, чтоб в сущих
Делах его запрятать
От всех носы сующих.

Сейчас в крыльях раскрытых,
В очах желтых светящих,
В углах сознанья скрытых
Стряхнул сон миг бодрящий.

И вот врата открыты,
В глаза бьет свет портала,
Сомненья все убиты —
Истин пора настала.

Лечу на ветхих крыльях
В мир, что мной не изведан…
Кто вспомнит, что я был здесь?
Не вспомнят. Я уверен.

Под луною где-то
Поёт тяжко древний лес.
Под луною где-то
Бродит оборотень-рысь.