Вадим Сатурин - Точка G - радостное шоу?!

«Как дожить до субботы? – спросила Женщина №1 вслух и театрально закатила глаза. – Хотя, не все так плохо! Нужно радоваться, что мы не ежедневное шоу вроде „О чем речь?“ или „Прямой разговор“! – продолжила она диалог с собой. – Вот у них-то чертовски скверная сетка вещания. Что зрителям кайф, то редактуре… Будь все проклято, тьма работы! В такой реальности я бы однозначно сошла с ума… вздернулась бы… или напилась… а потом еще раз вздернулась и снова вдрызг напилась бы! Снова и снова, пока не надоест что-то одно!»

Тем временем, затягивая галстучный узел и смотря на свое новое отражение, Мистер G., думал о том, что если бы пространство дало ему второй шанс, то он однозначно отказался бы от своей популярности. Ибо нет ничего отвратительней, чем висеть плакатом на стенах квартир и смотреть глянцевыми глазами на то, как люди извращаются, развращаются, жрут лежа, жрут сидя, делают новых людей, пытаются сделать так, чтобы не сделать новых людей или предаются «неистовому веселью» в четырех стенах. Да просто переключают телевизионные каналы, пока не уткнутся в «Tочку G» и своего телекумира. Замкнутый круг. Если раньше само осознание того, что его размноженная на постерах копия может впитывать в себя откровения и тайны людей, приводила его в воодушевление, то теперь вызывало чувства сродни тревоги… чуть меньше, чем страх, но много больше обычного волнения. Типа панические атаки easy -уровня.

«Длинноволосый бородатый домовой! – вскрикивал Мистер G. каждый раз, видя отражение в зеркале и подумывая раз и навсегда попрощаться с этим мерзким типом. – Редкостное дерьмо, а не постер! Пора решиться сделать себя другим!»

Мало кто мог сработаться с человеком, который посвящает себя день и ночь работе, не видит ничего вокруг, кроме своего детища и считает свою точку зрения не то чтобы правильной, а абсолютной истиной с единственным аргументом вроде «это моя точка зрения!» или «я считаю так».

Больше полугода (ну или чуть больше) не задерживался никто, кроме Женщины №1. Кажется, она здесь дольше, чем себя помнит, и единственная, кто знает Мистера G. совсем с другой стороны – слабым, чувствительным, немного закомплексованным, то есть совершенно не таким, каким его привыкли наблюдать все остальные и особенно зрители проекта.

– Вы скоро? – спросила женщина, прислушиваясь к тому, что происходит за дверью. – До начала остаются считанные минуты.

– Подожди… – буркнул он и вместо того, чтобы ускориться, разразился тирадой. – Это чертово шоу не начнут без меня. Ты же знаешь… Может не быть главного героя, но шоу будет… может сдохнуть оператор или режиссер-постановщик, но оно выйдет в эфир… Черт подери, может, смыть эту проклятую студию всемирным потопом, накрыть ее волной с головой, но зритель получит свой кайф. Все… все будет, только если буду я.

Она уже привыкла к этому и спокойно прокомментировала вопросами:

– Так в чем проблема? Что вам сегодня мешает надеть маску себя на лицо и выйти в люди?

– Маски уже не в моде. Пора заказывать целый костюм. Несколько костюмов! Много костюмов! Чертовски много одинаковых костюмов и шкафов! Забить ими все вешалки и полки до предела, чтобы, вываливаясь наружу, они мешали закрывать дверки.

– Мда уж, лучший ответ за неделю! Может быть, достать еще и портного?

– Нет, у него и без меня много дела. Заказы на футляры для людей поступают день и ночь. Он не успевает чинить пальцы от проколов иголками.

– Пфф… – громко выдохнула Помощница, поняв, что продолжать диалог нет смысла. Мистер G. все равно найдет как придраться к современности.

Спустя 10—15 минут утомительного ожидания наконец-то щелкнул замок и дверь отворилась.

– Я готов!

– Ммм… мне лучше промолчать и сдержать свои эмоции от увиденного?

– Знаю-знаю…

Дальше шла стандартная процедура приготовления лица в гримерной. Пожалуй, это самое-самое, что не любил Шоумен из всего процесса. Сидеть неподвижно около 20 минут и слушать бредни обрюзгшей Гримерши, которую он каждый раз планирует заменить на глухонемую. Как она еще не уволена? Хорошо работает!

– Вот это да! – не удержалась она, увидев гладковыбритого шефа. – По всей студии прошел слух о смене вашего образа. Увы, спешу вас огорчить, но теперь тонального крема потребуется еще больше. Вы смотрели на себя вблизи? – спросила гримерша, включая свет в лампочках, расставленных по периметру большого прямоугольного зеркала.

– Время так и норовит оголить морщины и нервы! По сравнению с софитами и солнцем, оно это делает ежесекундно! – выдыхая, ответил Мистер G. и уселся в кресло, расстегнув вторую пуговицу пиджака. – Солнце тоже не очень-то и радужная звезда. Любить солнце, кхм, сродни любви к медленно опускающейся гильотине. Странная любовь, странная. Ты греешься, любуешься, подставляешь себя под лучи солнышка, а оно-садист, черт возьми, медленно режет твое лицо в морщины – такие глубокие борозды, которые ничем не убрать.