Алекс Белл - Ледяная Шарлотта

Н-И-К-О-Г-Д-А

– Это, наверное, означает «нет».

– Несомненно. Зуб даю.

Джей вяло огрызнулся:

– Блин, не язви, – и снова посмотрел на доску. – Душа, я сдам завтрашний тест по алгебре?

Ч-Е-Р-Н-Ы-Й

П-Е-С-О-К

Л-Е-Д-Ы-Ш-К-А

Ш-А-Р-Л-О-Т-Т-А

Х-О-Л-О-Д-Н-О

Ч-Е-Р-Н-Ы-Й

П-Е-С-О-К

Ш-А-Р-Л-О-Т-Т-Е

Х-О-Л-О-Д-Н-О

З-Д-Е-С-Ь

П-А-П-А

Теперь мы с Джеем хихикали вместе, как малолетки, но от его следующего и последнего вопроса смех застрял у меня в горле.

– Когда я умру?

На сей раз планшетка ответила по-другому. Бесцельно покружила по доске и вывела семь букв:

В-Е-Ч-Е-Р-О-М

– Похоже, я не слишком ей нравлюсь. – Джей поднял глаза на меня. – Как думаешь?

Прежде чем я успела ответить, из его мобильника полилась призрачная мелодия, вроде тех, что доносятся из музыкальных шкатулок. Мы даже подпрыгнули.

– Твой новый рингтон? – поинтересовалась я.

– Никогда раньше этого не слышал.

– Ты шутишь.

Он покачал головой, смотря на меня самым невинным взглядом:

– Наверное, это дополнительная функция в приложении. Чтоб было еще страшней.

Внезапно раздался детский голос – пела девочка, жалобно и неуверенно. Мелодия была простой и печальной: песня для маленьких костров, пустошей и холодных ночей.

– Любишь розыгрыши, да? – улыбнулась я, пихнув Джея локтем. Другие посетители начали коситься на нас – им не нравилась мелодия. – Ты сам ее поставил!

– Клянусь тебе, нет, – ответил Джей. – Просто это действительно крутое приложение.

Джей постучал по экрану, чтобы закончить сеанс приложения, но, хотя песенка и прекратилась, доска уиджа не исчезала. Планшетка металась по доске как безумная.

– Чувак, кажется, эта игрушка только что сломала твой телефон, – заметила я.

Это была просто шутка. Я думала, ничего страшного не случилось – все исправит перезагрузка, но затем экран телефона и лампы в кафе замерцали.

Наши с Джеем взгляды встретились, и я впервые увидела тень сомнения на его лице.

Внезапно все лампы погасли, оставив нас в кромешной тьме.

Со всех сторон завздыхали и заворчали посетители, где-то в зале заплакал ребенок. Мы услышали, как приборы и посуда с громким лязгом попадали на кухне. Единственным источником света остался мобильник Джея – он лежал на столе между нами. Посмотрев на экран, я увидела, как планшетка скользнула к цифре девять и начала обратный отсчет. Когда она добралась до нуля, кто-то начал кричать – жутко, пронзительно, долго. Холодные, липкие пальцы сплелись с моими – в темноте Джей взял меня за руку. Я слышала скрежет стульев – люди вставали, пытаясь понять, в чем дело. Заныли дети, стаканы и вещи полетели на пол – видимо, клиенты в темноте пробирались к выходу и врезались в столы. Но все заглушал ужасающий плач женщины. Я отпустила руку Джея и повернулась на сиденье, устремив взгляд во тьму: хотела увидеть, что же происходит. Глаза привыкли, и я различила силуэты людей в кафе – черные и зыбкие, как в театре теней.

Одна фигура казалась выше остальных, невероятно высокой. Я поняла: кто бы это ни был, он стоит на столе. Фигура не шевелилась. Остальные двигались, крутили по сторонам головами, но эта тень словно застыла. Я даже не могла определить, лицом или спиной она ко мне обращена, фигура просто стояла, вытянув руки по бокам.

– Ты это видишь? – произнесла я, но мой голос утонул в шуме. Я встала и сделала небольшой шаг вперед, всматриваясь в тени. Разглядела длинные волосы и юбку. В центре хаоса, на столе, стояла девочка. Никто, похоже, ее не замечал.

– Джей… – начала я, оборачиваясь к другу. В этот момент его мобильник отключился. Экран мигнул и погас. А в кафе зажегся свет. Я повернулась, чтобы взглянуть на стол, где стояла девочка, но там уже никого не было. Только чистая скатерть.

– Ты ее видел? – спросила я Джея.

– Кого?

Я поискала глазами девочку в юбке, но та исчезла.

Казалось, кафе пострадало от землетрясения. Повсюду на полу – разбитый фарфор и стекло, стулья упали, пара столов перевернуты.

– Кто это кричал? – спрашивали друг друга посетители.

– Что случилось?

– Кто-то ранен?

– Что, черт возьми, происходит?!

– О боже, кто-то обжегся!

Билл, владелец кафе, вывел из кухни одну из официанток. Наверное, именно ее крик мы слышали во тьме. Она все еще рыдала, и теперь было ясно почему. Вся правая верхняя часть ее тела превратилась в сплошной ожог: кисть, рука, плечо и половина лица приобрели кроваво-черный цвет. Кожа настолько обгорела – с трудом верилось, что когда-то она была здоровой. Волосы девушки еще дымились. От запаха к горлу подступала тошнота.