Сергей Смирнов - Колыбель мертвецов

— Двинулась, товарищ майор, — сказал милиционер. — По нашей частоте передали.

Майор повернулся к нему:

— Что же ты молчишь? И кого вы тут охраняете?..

Милиционер вскочил:

— Новой задачи не поставлено, товарищ майор! Будем ждать смены!..

— А-а! — страшным голосом вдруг крикнул майор. — Будете ждать, пока не провалитесь сквозь землю! «Честное слово» в детстве читали? Ну да, в вашем детстве читали уже другое…

Он поглядел вокруг дикими глазами.

— Слушай мою команду. Всем — в автобус. Поворачиваем на Токсово.

— В город же хотели, — по-мальчишески возразил было лейтенант.

— В городе теперь остались одни сумасшедшие и безногие, — отрезал майор.

* * *

Все мы вымотались и отупели, поэтому не сразу заметили, что что-то происходит. Автобус подрагивал, появился странный неприятный звук, и непонятно было, откуда он: из железного чрева под капотом, или извне, из черной глухой неизвестности, окружавшей нас на безлюдном шоссе.

Потом автобус тряхнуло — и сразу же вскрикнул водитель, вывернул руль все повалились на пол, друг на друга, автобус подскочил, накренился, завис на двух боковых колесах, продолжая разворот… И наконец, со скрежетом развернувшись, опустился на все четыре.

Двигатель заглох. Водитель лежал на баранке с окровавленным лицом. Запахло жженой резиной. И все это было ерундой по сравнению со звуком, нараставшим снизу, из ГЛУБИНЫ.

Трудно описать этот звук. Полустон-полувздох, запредельно низкий, нарастающий, леденящий.

Приподнявшись, я в ужасе увидел, как в мертвенном свете луны за автобусом вспучивался асфальт. Его разрывала невидимая сила, и в трещины полился зеленый свет. Автобус потряс новый удар. Кто-то в панике вскочил и упал на меня, кто-то завизжал, кто-то полез вперед прямо по головам.

Страшно выматерился майор, вытаскивая водителя из-за баранки.

Леха забился почти под самое сиденье, вдова влезла на сиденье с ногами и беспрерывно взвизгивала…

А потом задняя дверь стала прогибаться, трещать, и наконец с гулким хлопком вылетела наружу. Зеленый свет протянулся в автобус двумя бледными полосами. Это подобие рук нежно обняло два трупа, полузавернутые в брезент, и потащило их наружу.

Один из миротворцев, наконец, пришел в себя настолько, что начал стрелять. Горячие гильзы посыпались сквозь грохот и удушливые клубы, а звука почему-то почти не было. Только пульсирующие вспышки из пламегасителя, да застывшее, как маска, сосредоточенное лицо стрелявшего.

Внезапно автобус зарычал испуганным зверем, прыгнул вперед, и помчался.

Мы неслись по дороге на юг, в сторону города, а нас догоняла стремительная трещина, вспарывавшая асфальтовое полотно.

А потом — мы уже не кричали, и даже не чувствовали ни страха, ни боли, молча вцепившись друг в друга — земля перед нами поднялась на дыбы.

* * *

Это был печальный рассвет. Тусклый, серый, невероятно унылый, растекавшийся в узком пространстве между тяжкими глухими небесами, и черно-белой землей.

Мы брели по улице. Когда-то это была широкая многолюдная улица, стремительно впадавшая в огромные круглые площади.

Теперь это был город призраков.

Поближе к домам — пустым и холодным — жались немногочисленные жители. Время от времени по улице проносились машины, переполненные беженцами. Какие-то парни в оранжевых куртках спасателей у входа в метро жгли костер из картонных коробок, газет и книг.

Мимо нас медленно прокатился туристический автобус, из громкоговорителя неживой гундосый голос твердил:

— Уважаемые жители! В связи с невозможностью обеспечивать подачу в дома электричества и отопления военная комендатура рекомендует покинуть город. Сборные пункты организованы в следующих районах…

Дальше голос перечислял районы и адреса. Видимо, голос был записан на пленку, а автобусом управлял свихнувшийся чиновник управления по ЧС.

В другом месте прямо на улицу из разграбленного ресторана были вынесены летние столы и кресла, и даже один цветастый зонтик.

Несколько пьяных мужчин и женщин, с пьяными детьми, сидели за столиками и пили коньяк и водку. Из разбитых дверей ресторана доносилась музыка.

Показалась новехонькая маршрутка. Я машинально махнул рукой и она, к моему удивлению, притормозила. Мы влезли — старики, вдова, солдаты, майор, потерявший шапку; у него были коротко стриженные волосы — белые-белые.

— Вам куда? — спросил водитель. На носу у него были темные очки и он прихлебывал джин прямо из бутылки.