Илья Ермаков - Лихо

– А что за убежище? – спросил Вик.

– В свое я вас отвести не могу. Тесновато. И еще будет угроза рассекречивания. Видите ли, я совсем не нравлюсь жителям Лихо, потому что убила большую половину народа, проживающего здесь. Но они… заслужили это. Так что греха на душе не чувствую. Убить, чтобы выжить – та единственная благодать, о которой здесь можно молиться. Знать бы кому…

Вишня вела нас к большому каменному зданию с колоннами, фасад которого напоминал какой-то исторический музей или греческий храм.

– В Лихо только один бог. Смерть. Не советую вам дразнить его. У него… дурное чувство юмора.

Дойдя до лестницы, ведущей к входу, украшенному странными детскими лицами, высеченными в камне, Вишня остановилась.

– Пришли. Это одно из немногих безопасных мест в Лихо. Здесь вас никто не тронет. Ручаюсь лично. Но и вы старайтесь не трепаться о том, где вы прячетесь. Советую так же частенько озираться по сторонам и убеждаться в том, что за вами никто не следит. Глаза повсюду. Если кто-то узнает о том, где вы скрываетесь… свое укрытие я вам не покажу. Будете сами искать безопасное место, отстреливаясь по ночам от полчища демонов. Усекли, ребята?

Мы дружно кивнули.

– И что это за место? – поинтересовался я.

Вишня оглянулась, и я заметил на ее лице довольную, но хитрую улыбку. Ответ заставил меня вздрогнуть.

– Кунсткамера.

– Чего?! – у Вика отвисла челюсть.

– Мрачновато, но хотя бы сожители молчаливы. Они вас точно не побеспокоят. Привыкните. Это место в Лихо даже монстры и призраки считают проклятым. Знаете, настолько проклятым, что они сюда сами не суются. Это хорошо.

– А оно проклято?

– Надеюсь, кучка уродцев в банках с формалином вас не испугает так, как демонов до чертиков.

– Ну, как сказать…

– Заткнись!

Вишня не просто так призвала Вика к молчанию. Подняв палец, она тут же осмотрелась вокруг, будто прислушивалась к самым глухим звукам.

– Она уже вышла на охоту… Быстро. Живо внутрь!

Мы с Виком забрались на первые ступеньки и посмотрели на Вишню.

– Чего стоим?! Вперед-вперед!

Вишня уставилась в сторону моста. На другой стороне я заметил странные силуэты во тьме.

– Черта с два они нас достанут… В укрытие!

Закончив следить за существами на том берегу реки, Вишня поспешила последовать за нами в здание Кунсткамеры. Мы быстро открыли двери, забежали внутрь и закрылись.

Сердце сжалось. Лично для меня одной встречи с неприятными тварями на сегодня уже хватило.

– Придется мне переночевать с вами, мальчики. Путь отступления для меня заказан. Не хочу тратить патроны, а одними ножами там не отделаешься. Словом, будет лучше для меня не спешить сегодня домой. Надеюсь, вы не откажитесь от женской компании.

– Мы не откажемся ни от какой компании, у которой есть при себе парочка револьверов и катана, – ответил Вик.

– Вот и славно. А теперь осмотритесь. Это место станет для вас домом на ближайшее…

Вишня оборвала свою фразу на полуслове, ведь подразумевала то, что нам никогда не выбраться из Лихо. Эта Кунсткамера станет нашим домом на всю оставшуюся жизнь.

Если люди в среднем живут лет так по восемьдесят, а в Лихо прослыть долгожителем вряд ли удастся. То еще на тридцать лет, как минимум, мне бы хотелось рассчитывать.

Но какая-то часть моего сознания убеждала меня в следующем: «Просто ложись спать, а завтра ты проснешься у себя в квартире в том милом сраче, который вы с Виком вчера оставили».

Здание было в один этаж, который представлял собой длинный темный коридор. На протяжении всего коридора в два ряда располагались столы с большими аквариумами и банками, заполненными до вершины формалином, сухой запах которого стоял в воздухе. И во всех этих банках и аквариумах плавали, замерев в одной позе, всевозможные уродцы.

Высокий потолок позволял нашим голосам давать эхо, а потому говорить мы старались как можно тише. Пройдя вдоль всего коридора, мы с Виком организовали собственную экскурсию своего нового жилья.

Весьма необычного жилья…

Вот вам младенцы с двумя головами. А у того полбашки вообще нет. У третьего она как-то странно сплющена, будто на него упала наковальня. У этого три ручки. У другого – четыре ножки и, соответственно, две наружные половые системы. А вот и гермафродиты. Сиамские близнецы. Циклопы. А у этих ребят срослись все пальцы. У другого паренька их был излишек. А у этих конечности вывернуты странным образом. В нескольких банках плавали младенцы на разных стадиях эмбриогенеза. Кое-кто больше напоминал крысу или хомяка, а не ребенка. У одного я вообще обнаружил жабры.