Глеб Карпинский: Послушная незнакомка

Редактор Ирина Карпинская

© Глеб Карпинский, 2019

ISBN 978-5-4490-8761-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

В одном из торговых центров столицы было многолюдно. После затяжной зимы в Москву пришли первые теплые выходные. Все стали заметней улыбаться, шутить, преобразовываться. Особенно это касалось наших дорогих женщин. В общем, чувствовалась настоящая весна, чем и воспользовались маркетологи, предложив населению различные акции и скидки. Все это вызвало ажиотаж, в бутиках наблюдалась толкучка, народ спешил сделать себе обновки, а затем, утомленный шопингом, поднимался этажом выше, в так называемый ресторанный дворик – сеть заведений быстрого питания. Уже к полудню к кассам выстроились очереди, а в основном зале было не пропихнуться.

За одним из столиков сидела семья из трех человек. Они только что взяли себе полный поднос фастфуда и приступили к трапезе. Мужчине и женщине было примерно под сорок, и их сыну, уж больно он был похож лицом на папу, около двенадцати. Мальчик был одет в тинейджерские шмотки с бейсболкой на голове. Я наблюдал за ним, пока он жадно разворачивал своими толстыми пальцами бумажную обертку, освобождая двойной гамбургер для поглощения. Тогда на его круглом лице появлялась самодовольная улыбка, он как будто наслаждался моментом созерцания, и запихивал себе в рот его с такой жадностью, что я даже боялся, что он может случайно укусить себе палец. Может, мальчику было и меньше, чем двенадцать лет. Сейчас дети быстро взрослеют. Меня больше интересовала его мать. На отца семейства я предпочитал не смотреть. Вид у него был равнодушный, измотанный, вялый. То ли больное сердце, то ли его утомила беготня по магазинам. Он также жевал гамбургер с кислой миной и хмурился. Под столиком стояли пакеты с покупками.

Его жена повернулась ко мне полубоком, почти спиной, как будто пренебрегая мной, хотя у нее был шанс сесть на другой стул. Но, тем не менее, она расположилась напротив мужа, который иногда поднимал голову и недовольно поглядывал на меня. Это не были признаки ревности, скорее, досада на то, что я просто сижу рядом.

Мне нравилось, как она одевается. На ней была легкая стильная курточка из мягкой, качественной кожи и плиссированная белая юбочка, очень короткая, едва закрывающая стройные ножки. Особую пикантность им придавали в мелкую клеточку чулки с подвязками (эти кружевные подвязки были очень хорошо видны) и черные поблескивающие сапожки на высоком каблуке. Сапожки эти она, очевидно, очень любила и, иногда, вытягивая вперед ножку, любовалась ими, поправляла на них бахрому и блестки. Ко всему этому драгоценному, и правда, хотелось припасть и потрогать, и женщина, чувствуя на себе взгляд посторонних мужчин, иногда позволяла себе некую шалость, такую как на закидывать ногу на ногу на публике. Стоит отметить, что в этом грациозном движении была какая-то магия очарования с признаками французского шарма. Видно было, что такая игра ей нравится, что она получает от этого ненавязчивого эксгибиоционизма явное удовольствие и забавляется над нами, простыми зеваками. Женщина, словно, пыталась донести до всех: «Смотрите, какая я красивая, какая я хорошая, и, между прочим, я шалунишка еще та». К сожалению, я сидел за ее спиной и как бы был спасен от искушения заглянуть ей под юбку, но я точно знал, что она улыбается, и рисовал в своем воображении эту улыбку. И когда эта женщина слегка поворачивала свою милую головку так, чтобы я мог видеть ее красивый грациозный профиль с правильными чертами лица, ее пухленькие, чувственные губки, сверкающие под алым слоем губной помады, едва изгибались уголком рта. Я замирал, чувствуя легкое возбуждение, не без основания предполагая, что такие губки в моменты близости с мужчинами, несомненно, знали много бесстыжих и полных самоотречения сцен. В том, что она изменяла мужу, я не сомневался ни капли.

Время проходило незаметно, и я, дабы совсем не заскучать, любовался ее шелковистыми каштановыми волосами, распущенными и немного тронутыми, судя по всему, уличным ветром. Они спадали ей на плечи аккуратным платочком, доходя до лопаток. Их цвет был натуральный, и едва заметная седина не портила их. Стриг мою незнакомку явно мужчина, возможно, влюбленный в нее. Его искусная рука чувствовалась в каждом положении пряди и завитушки. Казалось, он вложил в эту простую прическу все и сделал даже невозможное.