ERA - Черная Вода

– Ну… есть не много, – все та же глупая улыбка. И, кажется, даже смущение промелькнуло.

Он протянул мне правую руку, в тонкой кожаной перчатке, без пальцев (перчатка без пальцев) и прорезями на костяшках, приветливо предлагая присаживаться.

Я съежилась, глядя на его руку и понимая, что, если я поеду с ним – держаться придется за него. Ох, ну ладно, отказать как-то неудобно.

– Ну, валяйте, – опираясь на тот участок руки, что был в перчатке, я взобралась на байк и схватилась двумя пальцами за края его кожаной косухи.

Обладатель «правильного ночного крема» усмехнулся моей неловкости, схватил МОИМИ руками себя покрепче и рванул с места.

Уже через секунду, щенячий восторг от скорости и ветра в волосах переполнил все мое существо. Как ни странно, уши не отваливались от холодного воздуха, ведь он не проходил сквозь могучую спину водителя, надежно возвышавшуюся впереди.

Так, мы летели, сопровождаемые зеленым светом светофора, будто все дороги нам открыты, удивительно четко и грациозно лавируя среди потока сонных автомобилей.

На развивающиеся волосы упали первые капли, и я, отклонившись немного назад и закрыв глаза, подставила лицо начинающемуся дождю. Эйфория обратила мое дыхание в единый прерывистый вдох, насытило кровь адреналином и окрылило ощущением нереальности происходящего. Все звуки слились в густом замедленном потоке, заставляя слышать лишь оглушительные удары собственного рвущегося из груди сердца. Открыв глаза, моя кожа покрылась мурашками от увиденного свинцового неба, натянувшего, как одеяло, на себя тяжелые тучи. Суровые небеса уже не внушали пессимистичных мыслей, а взамен им – глубокое восхищение от происходящего.

К сожалению, путь был не долог. Громила-водитель остановился у кофейни, неподалеку от офиса, вернув меня, тем самым, в реальность.

Спустив «ножку» байка, он перемахнул через него и, молча, предложил руку. Волна тошноты от резкого контраста черного странного парня и ярко-серого дня накатила, вынуждая болезненно сглотнуть.

– Надеюсь, – я слегка поморщилась, – конечный пункт будет все-таки мой офис…

– Тебя укачало или горло болит? – верзила бесцеремонно перебил, уже стянув меня с «мопеда» и ведя в кофейню.

– Оба – мимо.

Размотав километровый шарф, я, наконец, плюхнулась за столик и заказала латтэ.

– Я – Герман, – представился попутчик, после того как официантка услышала наш заказ.

«Герман – Хер Мэн» – бесконечный поток новых имен на работе выработал привычку мысленно подбирать рифму, чтобы запоминать имена и названия других фирм. Однако, представив то, что предположительно могла означать моя ассоциация, я сдавленно подавилась смехом.

– Я чего-то не знаю о своем имени? – его взгляд вмиг налился металлом. И хотя его темно-карие, почти черные глаза, мягко улыбались, но в них крылось что-то, от чего хотелось бежать, прикрыв голову руками.

Одновременно испуганно и насмешливо-удивленно открыв глаза, я пыталась выкрутиться:

– Да вы не обращайте внимания – я не в себе после полученных новых ощущений и… ну… эм…, – так и не закончилось мое предложение.

– Могу подвозить тебя почаще, – улыбка снова вернулась на его лицо.

– О, ну что вы! Как я могу злоупотреблять вашим личным временем!

Герман посмотрел с едва заметным сожалением.

– На ТЫ, принципиально только после ста грамм переходишь или как? – его густые смешные брови метнулись вверх.

Очень умно! +1!

– Нет, если вам так угодно…, – снова замялась я.

– Я только об этом и мечтаю, – заявил Герман, расплываясь в довольной улыбке.

– Ладненько. Ну, как дела? Как работа?

На самом деле, «перейти на ТЫ» для меня – «миссия невыполнима». Бесконечное деловое общение -наложило фобию на нарушение субординации. Так что – предпочитаю говорить от третьего лица или опускать обращение вовсе, лишь бы не перейти столь интимный барьер.

– Какая работа? – продолжал веселиться мой собеседник.

– Разве мы не работаем вместе? – прикрывая лицо от стеснения, я увидела, как Герман мотнул головой. – Окей, тогда откуда такая осведомленность?

– Я провел расследование! – его речь текла медленно, напоминая змея, гипнотизирующего свою добычу.

– Надеюсь, никто не пострадал?

В ответ – улыбка и усмешка.

Украдкой поглядывая на собеседника, я не могла отделаться от мысли, что не понимаю, как выглядит его лицо. Складывалось ощущение, что он состоит из глаз, голоса и… шарфа. Шарфа – явно не снимающегося, серого в полоску, страшно мозолящего глаза.