Игорь Буланов - Винни

Интендант помолчал, разглядывая потолок.

– Поздно, – ответил он наконец.

– Что поздно? – спросил Винни, чувствуя, как по спине полЭйч холодок.

– Он уже там, – сообщил интендант, возводя глаза к потолку.

– Где? – тихо переспросил Винни, глядя туда же.

Интендант помолчал.

– В одиночке, – хмуро объяснил он. – Иначе они затрахали бы его до смерти. Он ведет себя точно резиновая кукла из сексшопа.

– Вы могли бы заметить, что его восприятие мира…

– Кстати, он ничего не жрет, – продолжил интендант. – С тех самых пор, как здесь очутился. Передайте ему, что если он будет упорствовать, то завтра начнет кушать жопой. Через клизму.

– Я могу с ним увидеться? – спросил Винни.

Интендант задумался.

– Никаких претензий? – уточнил он.

– Никаких, – подтвердил Винни.

– Никаких подлянок?

– Обещаю. Можете ли вы, в свою очередь, пообещать, что он не попадет обратно в общую камеру?

Интендант пожал плечами.

– Я не очень люблю убийц.

– Он невиновен.

– Естественно. У нас тут вообще нет виновных. Вы, вероятно, забыли: у нас только подозреваемые.

– Я помню. Именно поэтому и прошу, чтобы моего клиента содержали в одиночной камере до конца следствия.

– Не могу обещать, – рассеянно сказал интендант. – Во-первых, у нас не хватает мест. Во-вторых, ваш клиент вызывает у меня сильную личную неприязнь.

Винни достал из внутреннего кармана пиджака конвертик и скромно положил его на стол. Интендант, не стесняясь, взял его, вскрыл и, вытащив содержимое, не спеша пересчитал купюры.

– Тысяча, – прокомментировал он. – Правильно?

Винни молча кивнул.

– Ловкие вы, адвокаты, бестии, – усмехнулся интендант. – К каждому найдете подход. Ну ладно, можете спать спокойно. Никто больше вашего дружка не тронет.

Винни стиснул зубы, и интендант замахал руками.

– Нет-нет, я в ваши дела не лезу. Боже упаси. Интимные отношения – это святое. Ладно, сейчас вас к нему проводят.

Он вызвал охранника. Минуту, если не больше, пока тот шел по коридору, интендант задумчиво рассматривал Винни.

– Знаете, – сказал он наконец, – больше всего на свете меня бесят две вещи. Это адвокаты и педики. Боюсь даже представить, что будет, повстречайся мы однажды на улице.

Интендант мечтательно улыбнулся. Дверь открылась и вошел охранник. Винни развернулся и молча вышел.

***

Дверь камеры захлопнулась с таким грохотом, что Винни, ожидавший этого, все равно вздрогнул. Эйч не шелохнулся. Он сидел на нарах и мечтательно разглядывал противоположную стену.

– Эйч! – окликнул его Винни. – Это я.

Эйч тут же повернулся.

– Клара, – поправил он. – Ты принес мне зеркальце?

Винни покачал головой.

– Бросай ты это, – сказал он. – Мало ли чего в жизни бывает.

Эйч улыбнулся.

– Скажи еще, будь мужчиной.

– Ты и есть мужчина.

– Ошибаешься. Как всегда, впрочем, – рассеянно проговорил Эйч. – Не знаю даже, как тебе объяснить. Я сам только недавно понял. Ты знаешь, говорят, что люди, которые долго живут вместе, становятся друг на друга похожи. Видимо, это со мной и случилось. Оказывается, Клара давно уже была у меня внутри. Нужно было только ее выпустить.

– Господи, ты хоть понимаешь, что с тобой произошло? – спросил Винни.

– Разумеется. Подозреваю, тут не обошлось без некоторого насилия, но ведь это было с Эйч. Над Кларой я бы насилия не допустил, поверь.

– Так, – тяжело сказал Винни. – Здесь все ясно. Ну вот что, Клара…

– Да, Винни? – Эйч поднял на него свои светлые глаза.

– Я хотел сказать… В общем, я знаю, что ты невиновен.

– Отлично, – улыбнулся Эйч. – Значит, теперь нас таких двое.

– Это гораздо больше, чем тебе кажется, – сказал Винни. – Теперь нам нужно убедить в том же суд. Ты ведь не хочешь провести здесь остаток жизни?

Эйч медленно обвел камеру взглядом.

– Пожалуй… нет, – медленно ответил он. – Определенно, нет.

– Тогда сделай одолжение, не отказывайся от еды. Иначе тебя станут кормить насильно.

– А я разве отказываюсь? – удивился Эйч. – Ну хорошо, больше не буду.

– Вот и отлично. А я пока подумаю, как тебя отсюда вытащить. А в том, что рано или поздно мы это сделаем, можешь не сомневаться.

– Я и не сомневаюсь, Винни. Только, бога ради, принеси мне уже зеркальце. Так хочется на себя наконец посмотреть. На Клару, я имею в виду.

Винни медленно покачал головой.

– Ты все такая же, – грустно сказал он. – Поверь моему слову. Но зеркальце я, конечно, принесу.

Когда Винни вышел из изолятора, было четыре. До встречи у памятника оставалось еще два часа – более чем достаточно, чтобы пообедать, а заодно встретиться со старым знакомым, который не раз уже помогал Винни в сложных делах.