Марк Кейсен - Дорога старателя

Глаза. Хоть они и кажутся спокойными, на первый взгляд, гнев и ярость, разгораясь всё ярче, беснуются в них, утопляя горечь в глубине. Эти огни сплетаются в безумное, нервное веселье, которое не сулит и не может сулить ничего доброго, блеском отражаются в зрачках. Оно проносится над бешеным потоком чувств, застилая суть этих глаз, предвещая бурю и скорое их угасание. Глаза, смотрящие на меня, наполнены ненавистью, залиты кровью. Злые, животные глаза. Совсем не похожие на человеческие. Скорее это глаза разъяренного вепря, готового напасть в следующее мгновение. Глаза, в которых сложно заметить что-то, кроме ненависти, гнева, ярости, злости. Я вижу в этих глазах тревогу, горечь. Вижу вихрь эмоций и чувств. Глаза, которые не могут мне не поддаться, не могут утаить от меня истинного взгляда. Откуда в них столько горечи. Что такого могли видеть эти глаза, что бы она заполнила их. Воспоминания, что разрывают плоть на куски, страхи, что не дают утешиться – всё это смотрит на меня. Глаза, поглощающие меня всего, не замечающие никого вокруг, они засасывают мой разум. Родные мне глаза. Я смог бы узнать их везде. Узнал бы среди любых других. Они стали ужасно близки мне.

Не знаю, сколько времени я уже блуждаю здесь. Может несколько лет, а может и пару десятилетий. Не знаю, когда попал сюда, как и почему смог попасть сюда. Хотел бы я и вовсе не знать об этом месте. Он зовёт меня. Его стон, ужасный, пропитанный болью стон, изрывающий его внутри. Он заставляет моё сердце дрожать, выжигает раскалённым клеймом грудную клетку, сквозь кости всё глубже. Стон не прерывается. Я нужен ему. Только я смогу его найти. Смогу помочь ему. Он не скрывает от меня своей боли. Он делится ей со мной. Я чувствую её. Знаю, как он страдает. Знаю, как сильно хочет, чтобы я его нашёл. Он больше не может терпеть. Он уже терпеть не может. Ему просто не хватает сил. Нет сил терпеть такую боль.

–

Я открыл глаза. Кто-то заставил мои глаза открыться. Это точно был не я. Я бы не хотел их открывать. Ни за что не хотел бы их открывать. Кто-то приказал им это сделать. Воняет. Воняет гнилью, разлагающейся плотью и серой. Я не сдерживаю рвотный позыв. Повернувшись набок и опрокинув голову на плечо, я блюю. Я знаю, почему я здесь, знаю, почему лежу в этой грязной луже. Он позвал меня сюда. Я пришёл за ним. Пришёл, потому что у меня нет другого выбора. Нет иного пути, кроме как идти ему на помощь. Он не оставляет меня в покое. Ни на минуту. Я постоянно слышу его. Туман. Не тот, что укутывает долины поутру. Туман ядовитый и всепоглощающий. Удушливый туман. Словно токсичное облако обволакивает это место. Я с усилием поднимаюсь на колено. Поднимаюсь, хотя рвота ещё не отступила. Я продолжаю извергать тёмную желчь. Я встаю. Рвота не прекращается, я не борюсь с ней. Я должен идти.

Каждый шаг даётся с трудом. Это место давит на меня. Я должен прикладывать зверские усилия, чтобы идти по этой земле. Пустая, мокрая земля, грязь, туман, сквозь который можно увидеть лишь очертания огромных скал и редких выжженных деревьев. Меня прижимает к земле огромным давлением. Стопы утопают в грязи. И этот болотного цвета туман. Он отравляет не только воздух, отравляет рассудок. Я чувствую, как он влияет на меня. Он, словно тощий старик, грязными ногтями давит мне на виски. Рассудок не трезв. Лихорадит. Я не сопротивляюсь. Знаю, что сопротивляться бесполезно. Я не сильнее этого места. Не могу позволить себе тратить силы на борьбу с туманом. Они нужны мне, чтобы стоять на ногах. Я иду. Иду, потому что слышу его истошный крик. Я не вернусь обратно. Не покину этого места, как бы ни было трудно. Я не боюсь этого места. По крайней мере, я убеждаю себя в этом. Я найду его. Найду, даже если мне придётся здесь погибнуть. Я не боюсь. Не боюсь заблудиться здесь. Не боюсь, хотя бы потому, что знаю, должен заблудиться, чтобы найти его. Он давно уже стал для меня дороже чего угодно. Я не оставлю его здесь. Не дам ему потеряться навсегда.

Я иду уже очень долго. Не знаю, сколько времени прошло. Не знаю, существует ли в этом месте время. Определить его точно нельзя. Нет, это даже не из-за густого тумана, мешающего взглянуть наверх, увидеть небо. Ночь здесь не сменяется днём. Небо постоянно тёмно-серое. За тьмой не приходит рассвет. Кажется, так было не всегда. Кажется, когда-то в этом месте всё дышало жизнью, трава ласкала ноги, ветер приятно посвистывал в ушах, шелест листьев не давал остаться в тишине, обилие звуков сливалось в умиротворяющую мелодию. И яркий свет… Постоянный яркий свет.