София Юэл - Сеятель снов

Флют выбрала свое собственное место в доме, и найти её никогда не составляло труда. Это была старая ванная, неотремонтированная и покинутая обитателями дома. Там стояла корзина для белья, которая давно не использовались, и именно на ней любила спать кошка. Пробежав по коридору, Джейн оказалась перед дверью, как обычно немного приоткрытой, чтобы Флют могла беспрепятственно выходить из своего убежища. Протянув руку к двери, Джейн внезапно остановилась, ноги отказывались её слушаться. Она услышала пение за дверью, тихое, но отчетливое, и голос был Джейн до боли знаком. Так пела её мать когда-то. И она поёт снова, прямо сейчас, за этой чёртовой дверью. Матери Джейн давно нет, она умерла много лет назад, а значит этого просто не может быть. И всё же это происходит. Голос её матери, которым она когда-то пела колыбельные для Джейн и её сестры, пока они были маленькие.

«Сон! Сон! Поведи,

Где свет впереди.

Там свет – в глубине,

И – горе на дне.

Спи, схожий лицом

С заблудшим отцом.

Спи, грешен, лукав.

Спи, сыне, устав.

Спи, нежный и злой.

Спи вместе с Землей.

Сон в мире большом.

Сон в сердце твоём.

Уж сердце полно,

Всего, что темно.

Так страшный рассвет

Родится на свет.

Он брызнет из глаз

В положенный час. –

Лукав и кровав. –

И – Небо поправ». 2 2 Уильям Блейк: «Колыбельная».

Вместо того, чтобы открыть дверь ванной, Джейн захлопнула её, вздрогнув от гулкого стука. Голова её шла кругом, тело дрожало, как от сильного озноба, она не могла заставить себя открыть дверь и войти внутрь. Мысли путались, Джейн сама себе начала ставить диагнозы, от худшего до почти безобидного. На ватных ногах она зашагала в свою комнату. Пение прекратилось, но слова колыбельной горели в сознании яркими всполохами. А затем всё прекратилось, мысли улетучились, словно их смела из её головы чья-то невидимая рука, и единственное, о чём Джейн могла думать – это всё ей просто снится. Не было больше ни страха, ни любопытства, не было вообще никаких эмоций и желаний, кроме одного – уйти отсюда поскорее и добраться до своей комнатки на втором этаже.

Проделав весь путь обратно до спальни, Джейн остановилась меж двух дверей − своей и Джереми. Очертания дома и всего, что окружало Джейн, стали размытыми и нереальными. Она всматривалась в свои ладони, будто хотела удостовериться, что они настоящие. Ей казалось, что она не властна над собственным телом, что она превращается в неодушевлённый предмет – в куклу, или пупса. Она чувствовала, что тупеет: мысли не могли пробиться сквозь невидимый барьер её сознания. Всё же, она понимала, что происходит какая-то дикость, что-то заставляет её разум отключаться, порабощает её. Только войдя в спальню и закрыв за собой дверь, она ощутила некое подобие спокойствия – она выполнила то, что от неё требовалось. Убралась с глаз долой, отступила перед этой блуждающей по дому стихией. Джейн признала поражение. Её воля была подавлена силой, которой она не способна противостоять. Тряпичная кукла – вот она что. По дому блуждал кукловод, он заставил её вернуться в комнату, его сила блокировала все её мысли и чувства. Он пел ей колыбельную голосом её матери. «Я схожу с ума. Боже всемогущий, я же совсем рехнулась!»

Никогда ничего подобного с Джейн Фрай не происходило, она это понимала, хоть и смутно, потому что никак не могла сосредоточиться на своих мыслях. Сердце её болело, будто, та же невидимая рука кукловода теперь сжимала грудную клетку, сдавливала её, а боль в висках пульсировала с такой силой, что Джейн, покачнувшись, медленно сползла по двери на пол. Держась за сердце, она попыталась привести мысли в порядок. За окном уже занимался рассвет, все звёзды исчезли, но в спальне всё ещё густел сумрак. «Всю неделю будет лить дождь, − подумала она и снова ощутила, будто какие-то важные мысли блокируются, ускользают от неё, заменяются бессмысленными».

Кое-что ей всё же удалось удержать в голове, что-то неоформленное и сумрачное, одну только мысль и мысль эта была о Джереми. «Чертовщина» − подумала она, прежде чем успела осознать, что уже лежит в своей постели, с головой укрывшись одеялом, как в детстве. Ноги как ледышки, а руки сжимают серебристую конвалюту с таблетками.

Джейн не знала, приснилось ей всё это или нет. Она знала только, что в тот день пропала кошка Дианы Пэриш, её долго искали, но так и не нашли.