Перси Биши Шелли - Франкенштейн. Подлинная история знаменитого пари

Но все прошло на удивление гладко. Вырвавшись из душной атмосферы Лондона, избавившись от ненавистной мачехи и расправив крылья в вольном воздухе Шотландии, Мэри мгновенно превратилась в милую и неприхотливую девушку, которую вовсе не нужно было развлекать и занимать, она с успехом занимала себя сама. Больше того, она близко сдружилась с младшей дочерью Бакстеров – своей сверстницей Изабеллой. Именно ей Мэри показывала свои сочинения. Своими же фантазиями она, как сама сознавалась позже, не делилась ни с кем, и добродушные Бакстеры даже не подозревали, какими мыслями и мечтами набита эта хорошенькая головка.

10 ноября 1812 года пятнадцатилетняя Мэри, выросшая и окрепшая, возвращается в Лондон вместе с Кристиной Бакстер, одной из старших дочерей Бакстеров.

11 ноября в гости к ее отцу приходит его новый приятель вместе со своей молодой женой. Пара знакомится с дочерью хозяина.

Юноше около двадцати. Он очень красив – тонкая и стройная фигура, нежное лицо с легким румянцем, лучистые голубые глаза и вьющиеся золотисто-каштановые волосы. Он принадлежит к знатной и богатой семье, и ему предстоит унаследовать титул баронета. Девушке – всего шестнадцать. Ее отец – состоятельный ресторатор, владелец кофейни. Она училась в пансионе вместе с сестрами будущего мужа и в письмах жаловалась на строгость отца, на то, что несчастна дома. Юноша, закончивший Итон, ставший идейным вегетарианцем и проучившийся год в Оксфорде, откуда был изгнан за публикацию памфлета «Необходимость атеизма», познакомился с ней, почувствовал симпатию и решил спасти от тирана. Он увез девушку в Шотландию, где для заключения брака не требовалось обязательного согласия родителей и оглашения в церкви имен помолвленных в течение трех воскресений, чтобы каждый желающий мог прийти и поведать прихожанам причины, по которым эти двое не могут пожениться. Браки «уводом» были очень популярны в Англии начиная с середины XVIII века, когда требование на согласие родителей было внесено в английское законодательство. Нередко родственники устраивали за влюбленными погоню, и их судьба зависела от быстроты лошадей и удачи – если они успевали добраться до Гретна-Грин – первой шотландской деревушки по дороге из Лондона в Эдинбург – и обвенчаться у местного священника, то «соединенных Богом уже не могли разлучить люди». Существовали даже специальные термины: elopement – тайное бегство влюбленных, не обязательно для заключения брака, и Gretna Green marriage – «свадьба в Гретна-Грин», свадьба с побегом. Всего к помощи гостеприимной Шотландии прибегли около 10 000 пар, пока в 1856 году законодатели не постановили, что для того, чтобы получить право обвенчаться в Шотландии, хотя бы один из вступающих в брак должен быть ее гражданином.

Юноша – а его звали Перси Биши Шелли – видимо, хорошо продумал план побега, и ему с его возлюбленной Гарриет не было необходимости нестись сломя голову к алтарю, едва они пересекли границу. Они поженились без всякой спешки, после чего отправились в Озерный край к Роберту Саути. Возможно, именно впечатлениям Шелли от этой поездки мы обязаны описанием, появившимся позже во «Франкенштейне»: «Я почти мог вообразить себя в горах Швейцарии. Небольшие участки снега, задержавшегося на северных склонах гор, озера, бурное течение горных речек – все это было мне привычно и дорого сердцу».

Бюст Перси Биши Шелли.

Скульптор – Уильям Ордвей Партридж. 1900-е гг.

Шелли был поэтом и считал необходимым навестить своих знаменитых коллег, разделяющих его радикальные политические взгляды. Но Саути отошел от политики. Однако он посоветовал Шелли списаться с Годвином, чьи идеи просвещения и политической справедливости юноша когда-то воспринял с благоговением и восторгом. И вот – встреча в Лондоне. Ни Мэри, ни Перси не оставили о ней воспоминаний, но Джейн Клермон, в то время учившаяся в одной из лондонских школ и присутствовавшая на этом обеде, вспоминает, что Шелли в тот вечер «выглядел как всегда: диким, интеллектуальным и неземным, словно ангел, спустившийся с небес, словно демон, поднявшийся из недр земных». Надо думать, она самую малость преувеличивает.

Юная Мэри очарована романтической историей новобрачных, а сам новобрачный… очарован юной Мэри. Позже он напишет другу: «Своеобразие и прелесть ее натуры открылись мне уже в самых ее движениях и звуках голоса. Неудержимая сила и благородство ее чувств видны были и в жестах, и в наружности – как заразительна, как трогательна была ее улыбка! Мэри нежна, сговорчива и ласкова, но может страстно вознегодовать и загореться ненавистью. По-моему, нет такого совершенства, доступного натуре человека, какое не было бы ей безусловно свойственно и очевидных признаков которого не обнаруживал бы ее характер».