Светлана Куксина - Радуга над головой

Кайф! Но длится он недолго.

Краем глаза я ловлю какое-то движение немного в стороне от нас, но на довольно близком расстоянии.

– А вот и козлы, которых вы имели в виду, – тихо говорю я, указывая кивком головы на троицу парней, быстро приближающуюся к нам.

И откуда они взялись? Ведь никого же не было в пределах видимости. Правда, с той стороны – кустарник…

– Твою мать… – бурчит Танька своё коронное, но я тихо советую ей заткнуться…

– Ваш сын последнее время совершенно неуправляем, – резко начинаю я громким, противным, скрипучим голосом, вскакивая с места и хватая под руку Люську. Я таращу на неё глаза и широко и некрасиво открываю рот. – Если вы не сможете повлиять на его поведение, придётся вызывать вас вместе с ним на родительское собрание.

Троица притормаживает и уже не так сильно жаждет с нами познакомиться. На их лицах лёгкое недоумение, плавно переходящее в тяжёлый мыслительный процесс, который с трудом пробивает себе дорогу через недавнее игривое настроение.

Люська выглядит не лучше. Она выпучивает глаза, хватает ртом воздух, но ничего сказать не может. То ли из-за того, что рот её слегка перекосило, то ли в голове что-то заклинило от неожиданности ненадолго, но сейчас мне её молчание на руку, и я перехожу в атаку на Таньку, которая в этот момент напоминает статую. Такая же неподвижная и немая.

Она сидит на узкой скамейке, подняв ко мне лицо, и я вижу, как у неё непроизвольно открывается рот и широко распахиваются глаза. Правда, она не такая пучеглазая, как мы с Люськой, иначе я не выдержала бы и рассмеялась. Три пучеглазки – это слишком много для моего живого воображения. Себя я не вижу, но легко представляю, поэтому рвущийся наружу смех буквально приходится заталкивать себе в глотку. Я набираю побольше воздуха и…

– А ваша дочь, – громким «учительским» тоном вещаю я и тыкаю пальцем в середину Танькиной грудной клетки, – плюёт в одноклассников, дразнится, грубит учителям. Совершенно невоспитанная девочка. Ничего удивительного. Что ждать от ребёнка, если папа – бандит?! И не простой, а лидер крупной преступной группировки, способной на всё.

Троица как-то быстро линяет. Вот только что были тут, а сейчас не видно даже на горизонте. А Танька всё сидит с очумелым лицом и молча моргает. Только очень быстро.

– Концерт окончен, – раскланиваюсь я.

Танька переводит взгляд с меня на Люську, потом опять на меня и, наконец, спрашивает без всякого выражения:

– Что это было.

– Концерт по заявкам! – злюсь я, потому что отмирает Люська и на полном серьёзе заявляет:

– Нет у меня никакого сына. Ты что, Маш?

А Татьяна тут же набрасывается на меня:

– Да сроду ни одной из моих дочерей в голову не придёт плевать в своих одноклассников! Да и в чужих тоже! Даже если они этого заслуживают! Или обзываться! И как ты моего мужа обозвала?! Мать твою… Совсем ты, Машка, очумела! Какой он тебе бандит?! Да ещё лидера какого-то приплела!

– А вам хотелось бы битых полчаса мямлить: мальчики, мы – замужние, серьёзные, приключений не ищем, так что вы нам без надобности! Идите себе с Богом куда шли! А мальчики будут в это время ржать по-жеребячьи и уговаривать: да хватит вам ломаться, мы и так цену знаем! Не скупые! Проверьте! Вам это надо?! – кипела я праведным гневом. – Уж сколько раз такой геморрой подхватывали! И не объяснить этим козлам ничего с помощью слов! Забыли, да?!

Девчонки мои задумались на мгновение и вдруг хихикнули. Как-то так странно, синхронно хихикнули, что я сама чуть в статую не превратилась, а потом тоже хихикнула. С кем поведёшься…

– Попили водички, – протянула Танька и согнулась от смеха.

Мы с Люськой недолго думали и охотно поддержали компанию.

Потом вдруг (все разом!) посмотрели на табличку, висящую на вольере и оказавшуюся перед самыми нашими носами, прочитали с чувством вслух: нубийский козлик! – и снова оглушительно захохотали.

– Ой, не к добру, девки, на нас сегодня смех напал! – выпалила Танька. – Целый день ржём ни с того ни сего. Ой, не к добру!

– Типун тебе на язык! – тут же дружно среагировали мы.

– Иди сюда, мой хороший, – засюсюкала я в сторону вольера. – Это я не о тебе. Ты-то умница. Красавчик! Ну, иди сюда. Иди.

Небольшой козлик (наверное, ещё детёныш, в смысле, козлёныш) доверчиво подошёл к решётке, и я смогла погладить пальцами его задорную мордочку. Не всю, а самую малость, сколько дотянулась.

– Во! Как к козлам тянет! – не смолчала зловредная Танька и толкнула Люську в бок. Та фыркнула: